Дмитрий Горчев - ЖЖ Дмитрия Горчева (2001–2004)

Не помню, чем это всё закончилось — не то я неуклюже откланялся, не то расселся поудобнее, смотрел на всех Цынично и сморкался на пол, не помню, не важно это.

А ведь я вовсе не ненавижу Пушкина: я не вступаю в лигу антипушкинистов, не царапаю слово Хуй на постаменте, не крадусь ночью в квартиру на Мойке, чтобы навалить там кучу. Я просто не люблю Пушкина. В том смысле, что не испытываю к нему Любви. Ну не трепещет моё сердце от буря-мглою. И не помню я чудное мгновенье, я помню много других чудных мгновений, но не там, не так и не с той. И Гений Чистой Красоты рождает во мне не более чувств, чем оранжевая женщина из журнала пентхаус. И когда учительница младших классов читала нам стихи Пушкина, слова стукались мне в лоб и падали на пол: Зимак. Ристьянинтор. Жысвуя. И не искрился вовсе снег, и багряная роща была точь-в-точь такая же тусклая как на репродукции картины художника-левитана из журнала огонёк, приколотой к доске для наглядности. И до сих пор я так и не знаю толком, что такое дровни, не интересно мне это, видимо что-то связанное с дровами.

Интересно совсем другое.

Вот если я выпиваю например с каким-то человеком, то мне глубоко насрать, любит он или не любит Пушкина. Да пусть он любит кого угодно — хоть Пушкина, хоть группу руки-вверх, лишь бы не включал. А это оказывается ВАЖНО.

Иногда, знаете, очень хочется послать всех любителей Пушкина в Жопу. Но среди них есть довольно много вполне милых, приятных и даже замечательных во всех остальных отношениях людей. А для замечательных людей и без меня всегда кто-нибудь найдется, кто пошлёт их в Жопу, так что я не буду.

А в Петербурге зато чудная новогодняя погода, снег скрипит, всё как у людей. Хотя это было когда я в последний раз выходил на улицу, сейчас может быть опять какое-нибудь говно чавкает или ветер воет.

Да, к сведению тех, кто имел счастье знать номер моего, как справедливо отметил Масса, спижженого мобильника — по нему снова можно звонить, если конечно есть такая необходимость.

Мне тут рассказали, что я среди прочих выиграл премию Паркера {с. н.}, т. е. бутылку сорокалетнего не то портвейна, не то хереса. Честно говоря, последний раз портвейн и херес я употреблял лет наверное пятнадцать назад в городе Алма-Ата. Портвейн назывался «Талас», а херес так и назывался «херес». Употреблял я их преимущественно в подъездах из горла и о вкусовых качествах ничего особенного не помню, не для вкуса они пились, а для Радости.

Паркер впрочем рекомендует эту бутылку ни в коем случае не пить, а поставить в БАР, что вообще уже смешно — представить, что у меня может быть БАР. Холодильник есть, да. Надо кстати выбросить оттуда наконец гороховый суп, который я сварил ещё в прошлом году.

И кроме того, на вручении бутылки в пирогах {с. н.} я всё равно быть не смогу, ибо Начальник УФСБ предложил на государственном уровне поставить вопрос о введении регистрации приезжих в Москве и включить метрополитен в перечень объектов повышенной опасности. Какие в Жопу пироги.

Но бутылку всё равно потребую. Подарю её хорошему какому-нибудь человеку или выпью сам из горла на грядущее сорокалетие.

Я вот чего не понимаю. У нас же в стране сейчас все до единого пиар менеджеры и маркетологи, правильно? Ну и хули толку?

Вот вчера в кво-вадисе было заседание на тему виртуальных личностей, так это просто охуеть.

Макс Фрай был не Чорным Голым Негром, который с трудом говорит по-русски, а почему-то Светланой Мартынчик. Вместо чудной Мэри Шелли, которую все когда-то видели на Тенетах, уселся помятый Лёха Андреев и долго пиздел непонятное.

Один только Масса не подкачал: на месте Ксении Букши, которая как всем известно, является его собственным виртуалом, сидела вполне милая девушка. И на мою роль тоже нашли какого-то алкаша с проспекта просвещения.

Я конечно извиняюсь что в такой момент, когда судьба всех нас и детей наших родившихся уже и ещё не родившихся, решается в зависимости от сами-знаете-чего, я говорю не об ЭТОМ, а о том что у меня вот тут {с. н.} книжку напечатали.

Нет, рано я радовался про свою книжку, рано.

Хотя в природе она конечно существует, но лежит где-то в типографии. Обещают отдать в феврале. Тогда всем и вышлю.

И рисовать я устал. Надо часов на пять отвлечься.

При том я ещё не забываю пиздеть. В частности вот тут {с. н.}. Там даже про Саддама Хуссейна есть.