Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

Никакой связи с миром, за исключением полиционера у подъезда, не осталось.

Однажды паёк не принесли. На складах в городе закончилась еда.

Он вышел из подъезда – дорогу преградил полиционер:

– Не положено.

– Мне в магазин надо еды купить. Магазины закрыты.

– Но нам не привезли еды!

– Ничего не знаю.

– Послушай, вот деньги. Машина стоит там, видишь? В багажнике есть немного еды.

Полиционер деньги взял и ответил:

– Выйдешь ночью.

Когда стемнело, он вышел из подъезда, дружески похлопал полиционера по бронированному плечу и пошёл к машине.

Открыв багажник, забрал остатки запаса еды и вернулся домой. Сложил на балконе к тому, что там уже было ранее припасено.

Так был распечатан продовольственный запас семьи.

Упаковки от еды выбрасывали в окно, поскольку подъезд уже был заполнен мусором и ими, и соседями.

Однажды в дверь раздался звонок. Открыл. На пороге стоял истощённый сосед. Жалобно спросил:

– У вас нет чего-нибудь покушать? Мы голодаем.

– Извини, ничего нет, – соврал он, – мы сами голодаем.

Сгорбившись, сосед, до недавнего времени молодой интеллигентный парень, отец троих детей, пошатываясь, побрёл к двери напротив.

Через несколько дней, открыв окно и посмотрев вниз, он увидел соседа, лежащего на асфальте у подъезда. Из-под его головы по асфальту растекалась лужа крови. Потом приехала машина, из которой вышли санитары, погрузили тело бедолаги на носилки, занесли в машину и увезли.

Шли дни и ночи, запас продовольствия постепенно таял.

Однажды, когда все спали он, как обычно, сидел на балконе, курил и вдруг услышал звон разбитого стекла. Посмотрев вниз, в свете фонарей увидел, как через разбитое окно в магазин пробрались несколько человек. В округе было несколько продовольственных магазинов.

– А что, если… мелькнула мысль, но он её отогнал.

Вскоре раздалась сирена, подъехал полиционерский фургон, из которого высыпали люди в скафандрах. Забежав в магазин, они вывели из него мародёров, заломив им за спины руки. Побросали в автозак и увезли.

Однажды ночью он проснулся от звука автомобильной сигнализации. Выглянув в окно, увидел нескольких человек, потрошащих машину в поисках еды. Поискав и ничего не найдя, они неторопливо подошли к другой машине, разбили арматурой стекло, открыли дверь и обыскали её. Так же поступили с третьей. Скучающие полиционеры у подъездов на них не реагировали.

Как-то он сидел ночью на балконе и курил. Видел, как к их с женой машине подошли люди, разбили окно и обыскали. Еды не нашли. Он смотрел на них через окно, курил и молчал.

Однажды ночью он услышал женский крик. Выглянул в окно. Полиционеры волокли женщину, которая исступлённо кричала:

– Пустите!!! Сволочи!!! Я хочу есть!!!

Теперь по ночам происходило больше событий, чем днем. Иногда по ночам слышал, как вдалеке воют полиционерские сирены. Иногда раздавались чьи-то крики. Были слышны выстрелы.

Балкон постепенно пустел. Еда заканчивалась. Пайки сокращались. Каждый кусочек был на счету. Детей спасал запас сгущёнки и карамели. В день им выдавали по одной карамельке. Потом закончились и карамельки. Дети и жена истощали. У них начались голодные обмороки. И он истощал. Отказывал себе в еде, стараясь накормить детей и жену.

Голод… Страшное чувство безысходности. Постоянные мысли о еде. Вот же они, магазины, там есть еда. Но пойти в них не дают.

Отключили свет, а вместе с ним и телевидение. Стали жить при свечах.

Счастливчики, жившие на первых этажах, окна квартир которых выходили на противоположную от подъездов сторону. Они тайком от полиционеров ловили голубей, подманивали голодных бездомных кошек и собак. Ели сырыми. Готовить было не на чем.

Через несколько дней отключили отопление.

Однажды днем он увидел исхудавшего человека, который брел куда-то. Полиционеры у подъездов внимания на него не обращали – каждый отвечал за свой подъезд, из которого никто не должен был выйти.

Человек упал и остался лежать.

На следующий день, выглянув в окно, он увидел, что человек лежит на том же месте.

Прошло несколько дней. Человек так и лежал.

Через несколько дней еда кончилась.

Дети и жена плакали…

Она подошла к нему, стала бить его кулачками в грудь, кричала:

– Ты же обещал! Ты же обещал, что всё будет хорошо!

– Сделай же что-нибудь!!! Ты же мужчина!!!

Он прижал её к себе, беззвучно заплакал, стиснув зубы.

Он пошёл на кухню и взял нож. Затем вернулся к детям и жене. Морщась от боли, сделал себе надрез повыше запястья. Потекла кровь. Он приложил руку к ротику сына, и тот начал жадно глотать. Потом поднёс руку к ротику дочки. Она стала пить. Так же жадно. Третьей была жена. Сделала несколько жадных глотков. Он смотрел на их окровавленные рты и беззвучно плакал. Затем перевязал руку повыше раны бельевой верёвкой. Обессиленный лёг на диван.