Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

Американцы легко отдали двести рублей и долго трясли руку Бендера” (л. д. 379).

Что ж, это действительно сравнительно честный способ отъема денег. Все по известной схеме: деньги – товар. Единственно, к чему, возможно, можно было бы придраться, это к качеству оказанной Бендером услуги, поскольку закон требует, чтобы она была оказана качественно (Статья 4 Закона РФ “О защите прав потребителей”. Этого же требует, например, Статья 200 УК РФ – “Обман потребителей – авт.). Впрочем, Ильф и Петров об этом умалчивают, а неустранимые сомнения в виновности лица, как известно, толкуются в пользу обвиняемого (часть 3 Статьи 49 Конституции РФ – авт.).

Но вернемся к делу, Дамы и Господа. Оставим прозаическое окончание лжепробега в городке Лучанске, где пилигримам чудом удалось избежать народного возмездия, и перенесемся вместе с ними в Черноморск, где в то время проживал скромный советский служащий – подпольный миллионер Александр Иванович Корейко.

Сначала великий комбинатор пытался взять крепость, стоимостью в один миллион полновесных советских рублей, с разбегу: подсылал к нему нищего полу идиота ( “Дай миллион, дай миллион!” ), роль которого играл, и надо сказать, виртуозно, Михаил Самюэлевич Паниковский; заваливал своего “подзащитного” телеграммами, абсурдными на первый взгляд, но имевшими большой тактический смысл, типа: “Графиня изменившимся лицом бежит пруду”, “Заседание продолжается зпт миллион поцелуев”, “Грузите апельсины бочках братья Карамазовы” и т. д., внося тем самым смятение в лагерь противника. Но крепость, как известно, устояла. После встречи Бендера с Корейко первый понял, насколько серьезным контрагентом является второй:

“– Да, – сказал Остап после некоторого молчания. – Этот денег на тарелочке не принесет. Разве только я очень уж попрошу. Объект, достойный уважения” (л. д. 417).

После этого великий комбинатор организует свою очередную комбинацию, весьма интересную и довольно спорную с юридической точки зрения. А поэтому рассмотрим ее подробнее:

“– В моем мозгу родилась забавная комбинация. Сегодня вечером мы с божьей помощью впервые потрогаем господина Корейко за вымя. Трогать будете вы, Шура…

Инструкция была самая простая:

1. Случайно встретиться с гражданином Корейко на улице.

2. Не бить его ни под каким видом и вообще не применять физического воздействия.

3. Отобрать все, что будет обнаружено в карманах поименованного гражданина.

4. Об исполнении донести” (л. д. 417).

Исходя из инструкций, данных командором, Балаганов и Паниковский должны были, говоря юридическим языком, открыто похитить имущество Корейко, находящееся при нем, то есть ограбить, что они и сделали, правда, довольно топорно:

“Паниковский… зашел за спину Корейко и визгливо крикнул:

– Руки вверх!

– Что? – удивленно спросил Корейко.

– Руки вверх, – повторил Паниковский упавшим голосом.

Тотчас же он получил короткий, очень болезненный удар в плечо и упал на землю. Когда он поднялся, Корейко уже сцепился с Балагановым… Паниковский на четвереньках подобрался к месту побоища и сзади запустил обе руки в карманы геркулесовца… Корейко лягнул его ногой, но было уже поздно. Железная коробочка от папирос “Кавказ” (в которой было десять тысяч рублей. – Авт.) перекочевала из левого кармана в руки Паниковского…

– Бежим! – крикнул Паниковский откуда-то из темноты…” (л. д. 425).

Все, кажется, ясно. Бендер организовал грабеж Корейко, снабдив своих подопечных надлежащими инструкциями, а Паниковский с Балагановым исполнили распоряжение командора – открыто похитили у Корейко десять тысяч рублей в железной коробочке. За грабеж современным УК РФ предусмотрена ответственность Статьей 161: “Грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества”. В данном случае – группой по предварительному сговору. По УК РСФСР 1926 года – это ч. 3 ст. 165 (до пяти лет – авт.). Но… Давайте вспомним, как Бендер распорядился деньгами:

“– Все эти деньги, – заключил он, – будут сейчас же возвращены потерпевшему гражданину Корейко… Я чту Уголовный кодекс. Я не налетчик, а идейный борец за денежные знаки. В мои четыреста честных способов отъема денег ограбление не входит…” (л. д. 442–443).

Так что же, получается ограбление без намерения завладения награбленным, без корыстной цели, без намерения обратить награбленное в свою пользу? И действительно: на следующее же утро командор в образе киевского милиционера явился к Корейко и долго уговаривал его забрать деньги. Другое дело, что тот взять их не захотел. Вроде бы это уже и не грабеж. Мы-то понимаем, что О. Бендеру не нужны были эти гроши, эти жалкие десять тысяч в то время, когда он вознамерился получить миллион. Потрошение карманов Корейко, как мы понимаем, он инспирировал лишь с той целью, чтобы убедиться в том, что слова Шуры Балаганова о подпольных миллионах Корейко – не пустой треп. И он в этом убедился!