Люси Эдлингтон - Алая лента

Флора подала мне небольшую книжечку с потрескавшимся от времени корешком, и она напомнила мне… Нет, я совершенно точно видела именно эту книжку и даже хорошо помню, где это было. В Биркенау, в универмаге. Там горел костер из книг, а рядом с ним стоял охранник и читал эту книжку. Когда Роза подошла и сказала, что эту историю написала ее мама, он захлопнул ее и швырнул в огонь.

Роза любила дурачиться. Рассказывала мне, будто она графиня и жила во дворце, а ее мама какая-то очень известная писательница. Когда моя фермерша ушла, сказав, что коровы сами за собой свой навоз не уберут, я решила внимательнее посмотреть, что это за книга.

Открыла титульный лист. Ни название книги, ни имя ее автора мне ни о чем не говорили. Но потом я увидела посвящение, которое ударило меня, словно молния, и я резко села в кровати, совершенно забыв про свою рану.

«Моей любимой дочери Розе, с которой я связываю очень большие надежды»

Надежда. Все связано с надеждой.

Я вытащила и погладила в тишине спальни свою алую ленточку. За моей спиной остался Биркенау, место настолько ужасное, что я уже переставала верить в то, что оно существовало на самом деле. А впереди… Впереди меня ждала новая глава.

И вот настал вечер, когда я решила, что хватит мне валяться в постели. Хватит, чтобы меня кормили с ложечки. И ночных кошмаров с меня хватит. Я выбралась из-под одеяла и нашла свои вещи. Они были выстираны, выглажены и аккуратно сложены на стуле.

О том, чтобы надеть на себя полосатый мешок, и речи быть не могло. Меня тошнило от одного вида этой лагерной одежды. Пусть Флора пустит его на половые тряпки, а желтую звезду, которую я столько времени носила, нужно бросить в горящую печь.

Одежды мне хватало и без полосатого мешка — у меня были теплые панталоны, носки и, конечно же, мое прекрасное Освободительное платье. Оно, кстати, отлично выдержало безумную гонку сквозь снежную метель, нужно было лишь аккуратно заштопать дырочку, оставленную пулей Карлы. Очень качественной оказалась эта розовая ткань. Как любит говорить моя бабушка, «Покупай всегда лучшее, что только сможешь. На дешевке не сэкономишь».

Не сомневаюсь, что бабушке мое платье понравилось бы. Я осторожно влезла в него, нежно погладила каждую из пяти украшенных вышивкой пуговок. Теперь я свободна и могу идти куда захочу. Вниз на кухню, например, для начала. И я пошла по лестнице, цепляясь, чтобы не упасть, за перила.

Когда я добрела до кухни, то первым делом заметила старую поседевшую черно-белую кошку. Она сидела над очагом и внимательно смотрела на меня. Флора стояла возле кухонной раковины, чистила мелкую картошку. Одежда Флоры была плохо сшита и плохо сидела на ней, но этот жалкий наряд казался мне прекраснее любых модных платьев из самого Города Света.

— Флора!

Она вздрогнула от неожиданности, услышав за своей спиной мой голос.

— Ах ты, боже мой! Какая же ты нарядная! Красивое платье у тебя, на это я внимание обратила еще когда стирала его. Прекрасно сшито, и все такое. В хорошем магазине, наверное, куплено.

— Могу я помочь вам?

Флора задумалась. Как всякая хозяйка, она не привыкла, чтобы кто-то вмешивался в ее дела.

— Знаешь, вымой оставшуюся картошку. Я потушу ее.

Вымыть картошку — самая что ни есть простая работа, однако делала я ее осторожно и медленно, чтобы не потревожить свою пулевую рану.

Пока на огне тушилась картошка, я вымыла и вытерла посуду. Флора надела свое пальто и шарф, собираясь выйти во двор.

— Могу я помочь? — снова спросила я.

— Ты что? — ответила Флора. — Тебя же ветром сдует! И вообще, как я вижу, ты не годишься ни в фермеры, ни в лесорубы. А что ты вообще умеешь?

— Что я умею? — хитро улыбнулась я. — Скажите, Флора, у вас иголка и нитка найдется?

Наступила оттепель. Приезжал на велосипеде пожилой мужчина, сказал, что хотя война еще не закончилась, она уже прокатилась на запад мимо нас, и ее конец уже близок.

— Слава богу, — сказала Флора. — Честно говоря, мне очень не хотелось, чтобы мои поля танки своими гусеницами разворотили.

Новость была хорошей, но отпраздновать ее нам с Флорой не удалось — к вечеру начала телиться одна из ее коров. Я пошла в хлев вместе с Флорой, и вместе с ней тянула веревку, помогая появиться на свет теленку, который шел копытцами вперед. Когда все закончилось, я долго смотрела на блестящее крохотное тельце — весь теленок, казалось, состоял из одних только глаз да тонких ножек. Мама-корова наклонилась и принялась вылизывать своего новорожденного малыша, помогая ему освоиться в новом для него мире.