Люси Эдлингтон - Алая лента

— Ну, дамы, как прошел ваш первый и, возможно, последний рабочий день в моем салоне? Показывай платье, школьница!

Я встряхнула его и передала Марте. Сейчас оно казалось мне зеленой половой тряпкой. Худшим изделием в истории портновского ремесла! Я чувствовала, что все работницы мастерской смотрят. И не могла вздохнуть.

В полной тишине Марта внимательно изучила каждый сантиметр изумрудного шелка. Так же молча подняла его вверх и встряхнула.

— Ну, что ж, — сказала она наконец. — Шить ты умеешь. И даже неплохо. Я-то знаю, мне довелось работать в лучших ателье.

Она щелкнула пальцами, чтобы Кролик показала ей блузку. Женщина побледнела от ужаса, ее руки словно приклеились к ткани. Свою ужасную ошибку она обнаружила одновременно с Мартой.

— Простите, простите, — забормотала она в панике. — Я знаю… рукава… задом наперед. Я переделаю… Позвольте мне остаться… пожалуйста.

— Я предупреждала: в моей мастерской есть место только для одной из вас, — низким, угрожающим тоном произнесла Марта. — Не так ли, школьница?

Мое сердце гулко билось в груди. Я хотела защитить ее, сказать, что это недоразумение, что Кролик устала, перенервничала. Но слова застряли у меня в горле, как бывает во сне, когда хочешь позвать на помощь, но не можешь. Мне было ужасно стыдно, но я молчала.

— Это просто недоразумение, — раздался негромкий застенчивый голос. — Она больше не допустит такой ошибки.

Белка стояла позади Марты, маленькая настороженная, готовая в любой момент сбежать.

Марта проигнорировала слова Розы с таким видом, будто они действительно были беличьим писком.

— Проваливай отсюда, идиотка! — крикнула она Кролику. — Или мне помочь тебе убраться?

Марта замахнулась и сделала шаг вперед. Темная фигура в дальнем конце комнаты зашевелилась и расправила плечи.

Побелев от страха, Кролик бросилась к двери и исчезла за ней. Мы просто смотрели ей вслед, чувствуя себя в относительной безопасности в мастерской.

Когда дверь за Кроликом захлопнулась, Марта глубоко вздохнула, словно говорила: «Разве вы не видите, как мне тяжело?»

Затем взяла мое зеленое платье и направилась в дальний конец комнаты. Очевидно, в примерочную, где Клара примерит его, и станет ясно, получила я работу в мастерской Марты или нет.

— Что с ней будет… с этой женщиной, которую прогнали? — шепнула я сидевшей рядом Лягушке.

— Кто знает? — ответила та, не поднимая головы от своего шерстяного яблочно-зеленого пальто. — Может быть, то же самое, что и с Родой, чье место ты надеешься занять.

Я подождала, но Лягушка больше ничего не сказала, продолжала сосредоточенно шить, стежок за стежком. Из примерочной появилась Марта. Я не отрываясь следила, как она медленно, словно акула, лавируя между швейными машинами, приближалась ко мне. Когда Марта подошла, я встала так быстро, что уронила стул.

— Булавки! — скомандовала она.

Я принялась шарить по столу. Марта открыла свою коробочку, и я по одной положила в нее все двадцать булавок. Затем Марта собрала со стола все оставшиеся лоскутки шелка и мои бумажные выкройки. Лягушка нахмурилась, когда стало ясно, что обрезки ей не достанутся. И я мысленно спросила себя, зачем они ей.

Марта оглядела меня с головы до ног. Под ее взглядом я почувствовала себя так, словно мне душу скребут жесткой проволочной губкой для чистки сковородок. Наконец она неохотно закончила мои муки:

— Покупательница сказала, что платье вышло очаровательным.

Я вздохнула с облегчением.

— В награду она дала мне это. Плюс этой работы — поощрение за качественный труд. — Марта развернула бумагу. Внутри лежал ломоть черствого черного хлеба, тоненько намазанный маргарином. В два раза больше моего дневного пайка.

— Эмм… спасибо, но я не голодна, — поразительно, но я была так испугана, не смогла бы проглотить ни крошки.

— Врунья! Что ты здесь получаешь? Кружку мутной бурды под названием кофе на завтрак и миску коричневой водички под названием суп на ужин. И ты достаточно голодна, чтобы подавить в себе глупые угрызения совести из-за той неумехи, которую я вышвырнула. Ты достаточно голодна для того, чтобы сделать все возможное и выжить. И, поверь, это единственный путь.

Она знала, что я заметила ошибку Кролика. Знала, почему я ничего не сказала. И одобрила.

Стоя прямо передо мной, Марта съела весь кусок хлеба и сказала, облизывая пальцы:

— Смотри и учись, Элла. Смотри и учись.

В ту ночь я почти не спала, а когда все же засыпала, мне снились зеленые платья, плывущие одно за другим на показе мод.