Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Воровство в армии требует творчества, поскольку в ней еще сохранились остатки регламентированной жизни и порядка. Времена, когда темной ночью прапорщик перекидывал через забор ящики с тушенкой, канули в Лету. Не потому, что этой тушенки нет на складе. Изменился менталитет военного вора: ему все больше становится свойственно чувство утонченной фантазии. Иначе не перехитрить других воров.

В одной из частей стали подозревать, что бензин со склада ГСМ воруют представители внеземной цивилизации. Залили емкости под горловину и стали учитывать расход горючего буквально по литру. Контролеры целый месяц дневали и ночевали у цистерны. И что же? Десять тонн испарилось. И только тогда, когда емкость полностью освободили, чтобы проверить, нет ли трещины, открылся очам сыщиков тайный трубоотвод, который вел под землей прямиком к частной автозаправке, хозяином которой и был, естественно, начальник склада…

В начале ноября 1995 года в армии случилось чрезвычайное происшествие, эхо которого громко прокатилось по кабинетам Генерального штаба: предчувствуя скорый арест, в Липецке застрелился областной военный комиссар генерал Николай Иванов. Главное организационномобилизационное управление ГШ курировало российские военкоматы, и потому то был хотя и косвенный, но все же очень неприятный удар по имиджу департамента. Генерал Иванов, как выяснилось в ходе следствия, за различные взятки «отмазал» от службы в Вооруженных силах почти 200 призывников. Не менее впечатляющих «успехов» на том же поприще добился его коллега, районный военком Грязинского района полковник Виктор Чесноков. О том, что некоторые военные комиссары России берут взятки от призывников и их родителей, у нас в Генштабе говорили давно. Но поскольку шумных арестов долго не было, все разговоры сводились к слухам.

Теперь я беру калькулятор и подсчитываю: если в стране у нас примерно 1400 военных комиссариатов и если каждый комиссар отмазал за один призыв только по одному человеку, то получается полноценный полк.

А наш Генштаб плакался, что в Законе о воинской обязанности и военной службе так много отсрочек, что уже некого призывать в армию.

Кто как мог превращал занимаемую должность в доходное место.

В Кодексе офицерской чести старой русской армии говорилось: «Офицерское сословие есть благороднейшее в свете, так как его члены не должны стремиться ни к выгоде, ни к приобретению богатства или других земных благ, но должны оставаться верны своему высокому, святому призванию…» В сегодняшней нашей военной жизни заповеди эти выглядят чуждо и неуместно.

…Министр обороны за счет сомнительных финансовых средств построил загородный дворец.

Замминистра обороны разрешал прокрутку десятков миллионов долларов в коммерческом банке и получал за это баснословные «чаевые».

Командующий войсками военного округа содействовал тайной продаже вооружений соседней республике. И тоже имел «на лапу».

Военком брал взятки за то, что уводил призывника от армии. Командир полка сплавлял динамит бандформированию.

Начальник продсклада мешками продавал коммерсантам сахар и крупу. Сержант продал уворованный штык-нож.

Солдат продал горстку уворованных патронов.

Все шло на продажу: оружие, имущество, честь, Родина…

…Мой давний сослуживец и друг преподает в Военном университете Минобороны — в одном из элитных московских учебных заведений, «приватизированном» столичной гражданской и военной знатью еще со времен его создания. Сюда еще в советскую пору редко попадали неблатные простолюдины. Однажды, году так в 90-м, мне довелось видеть список курсантов переводческого факультета. Он почти сплошняком был соткан из громких фамилий, фигурировавших в телефонных справочниках ЦК КПСС, союзного и московского правительств, Минобороны, Генштаба, отряда космонавтов…

Когда сложилось так, что у некоторых маршалов и генералов армии дочки и внучки косяками стали проваливаться на экзаменах при поступлении на факультеты иняза в престижные столичные вузы, дедушки и папы дружно сошлись на том, что пора «взять эту проблему в надежные руки». Так в университете (тогда он назывался институтом) появились девчата. Многие из них приезжали на занятия на собственных авто, или их привозили на служебных машинах родственников. Учеба была для них увлекательной прогулкой, диплом — легкой добычей.

Политический режим в стране изменился — порядок поступления в университет остался. Блат, как и несправедливость в России, неистребимы при любой власти.