Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

В январе 1998 года Котелкин был уведомлен о ликвидации его должности в МВЭС «по сокращению штатов».

Когда-то генерал с гордостью признавался, что в работе получает большую поддержку «лично от президента».

Теперь этой поддержки не было.

Как и многие другие бывшие фавориты Кремля, попавшие в опалу, Котелкин вскоре оказался в стане мэра Москвы Юрия Лужкова, под знаменами которого собирались люди, имевшие далеко идущие стратегические планы, связанные с предстоящими парламентскими и президентскими выборами…

Иногда «Росвооружение» начинало казаться мне роковым куском золота, который в результате постоянных интриг и борьбы между стремящимися владеть им то и дело переходит из рук в руки, устилая историю своего существования «трупами» тех, кто был его хозяином.

Менялись руководители компании, их кремлевские и правительственные покровители, но не утихали страсти и жестокие схватки вокруг «доходного места».

Развернулась «битва банков» за право контролировать денежные потоки, связанные с экспортом оружия. В прессе была инспирирована щедро проплаченная ее идеологами кампания с требованием кардинально реформировать «Росвооружение».

Чтобы придать этому видимость государственного подхода к проблеме, в кампанию были втянуты некоторые руководители ВПК. Они страстно ратовали за то, что при финансовой немощи государства без вливания частного капитала в оборонку оружейный экспорт погибнет. Так олигархи стремились получить доступ к необычайно прибыльной сфере.

По этому поводу Борис Кузык, помощник Президента РФ по военно-техническому сотрудничеству с зарубежными странами, говорил:

— Такой факт действительно имел место. Но инициировали его отнюдь не оборонные предприятия, как кое-кто хотел это представить, а структуры, которые, не имея никакого отношения к разработке и производству вооружения и военной техники, стремились работать на поле военно-технического сотрудничества. Они подписывали соглашения, пытались выходить через третьи страны на какие-то поставки техники, но при этом денег предприятия или вообще не получали, или получали какую-то мизерную долю. Когда их деятельность была пресечена, в том числе и усилиями госкомпании «Росвооружение», они, естественно, превратились в жестких оппозиционеров. Определенное противодействие исходит от финансовых институтов, которые настойчиво предлагают свои услуги спецэк-спортерам.

Противодействие «финансовых институтов» закончилось тем, что они добились от власти желанных результатов: было издано специальное постановление правительства, в соответствии с которым группе коммерческих банков предоставлялось право быть «уполномоченными для обслуживания крупных оружейных контрактов».

Еще в бытность свою гендиректором «РВ» Котел кин признавался:

— Вы не представляете, на каком самом высоком уровне на меня давили, чтобы помочь стать уполномоченным банком по сделке с Индией (истребители МиГ-29. — В.Б.) одному совсем не подходящему для этого и далеко не крупному банку. Эта сфера притягивает к себе многие банковские структуры. Их лоббирование бывает потрясающим по уровню включаемых сил и изощренности давления…

Котелкин — человек не трусливого десятка. Но в данном случае и он умолчал о том, какой именно банк проталкивали в «уполномоченные».

В конце 1994 года к девяти уполномоченным банкам (Внешторгбанку, «Менатепу», Инкомбанку, «ОНЭКСИМбанку» и другим, в основном из первой российской десятки) решением правительства прибавился еще один — Национальный резервный банк.

Государственная система управления финансовыми потоками «Росвооружения» все больше размывалась. Опасность такого положения в свое время хорошо осознал Коржаков. Видя почти полную беспомощность властей в наведении порядка в сфере оружейного бизнеса и особенно — в контроле за финансовыми операциями, он добивался, чтобы в Центробанке РФ был открыт специальный счет, на который должны были поступать все бюджетные средства, предназначенные «Росвооружению».

Коржаков стремился навести порядок в запутанной и многоступенчатой финансовой системе оружейного бизнеса, имея на то право, закрепленное в президентском указе. Иное дело — насколько разумно все это вписывалось в служебные обязанности А.В. (да и кривотолков о том, куда идут деньги, тоже было немало).

Однако, судя по некоторым решениям Коржакова, он пытался делать то, до чего не доходили руки у Ельцина и Черномырдина. Конечно, если начальник Службы безопасности президента брал на себя функции главного государственного контролера в одной из самых доходных валютных сфер, — это нонсенс, пусть даже и «освященный» президентским указом. Но ведь можно рассуждать и по-другому: какая разница, кто пытается схватить за руку махинаторов — президентский телохранитель, ассенизатор или продавец мороженого? Главное, чтобы схватил, чтобы меньше стало воровства. Власть же за это только спасибо должна сказать.