Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Один из сотрудников этой фирмы, мой бывший сослуживец по Генштабу, сообщил мне, что танк англичанам якобы был продан через госкомпанию «Спецвнештехника». Однако возникало подозрение, что и давно знакомый офицер в целях защиты реноме своей фирмы уводит меня на ложную тропу. И все же на всякий случай я решил проверить его информацию. Но, когда обратился за разъяснениями к руководству госкомпании «Спецвнештех-ника», это вызвало такое раздражение, которое было похоже на угрозу.

Категорически отказывались подтвердить или опровергнуть факт своей причастности к продаже нашего танка в Англию и сотрудники Главного управления военно-технического сотрудничества МВЭС.

Время шло. Англичанка продолжала звонить в нашу пресс-службу. Но внятного ответа дать ей мы не могли. Тогда, чтобы отфутболить слишком любопытную журналистку, был использован старый и хорошо проверенный бюрократический прием — мы рекомендовали ей обратиться в правительственную или президентскую пресс-службу.

А чтобы не выдать собственной беспомощности, я, как и учили меня начальники, мотивировал такую переориентировку тем, что, дескать, продажа оружия за рубеж не входит в обязанности Минобороны и Генштаба, — мы даем лишь экспертные заключения тем, кто этим делом занимается. Уже вскоре мне стало известно, что ни в Кремле, ни в правительстве Кэрри Скотт ответов на свои вопросы не получила.

По генштабовским каналам на Арбат стали поступать сообщения, что некоторые английские газеты и журналы (особенно — оппозиционные правительству) начали проводить собственные расследования истории с русским танком Т-80. Но в Минобороны и МИДе Великобритании по-прежнему категорически отказывались комментировать этот факт, ссылаясь на «неосведомленность».

Собственными расследованиями по этому делу занялись и некоторые российские журналисты. Один из них, военный обозреватель «Комсомольской правды» Игорь Черняк, в начале 1993 года обратился к начальнику Генштаба Колесникову с просьбой прояснить ситуацию. Наша пресс-служба, уже предупрежденная руководством МО и ГШ о том, что необходимо всех интересующихся этой историей отсылать в Кремль и в правительство, попыталась таким образом отшить журналиста.

В ответ на это Черняк заявил, что напишет об отказе военного ведомства комментировать факт исчезновения танка, хотя уж кто-кто, а начальник Генштаба, в подчинении которого находится Главное разведывательное управление, обязан быть в курсе дела. Такой поворот дела мог вызвать недовольство в Кремле и нагоняй от министра обороны Павла Грачева, который и без того часто упрекал нас в неумении работать с прессой.

Пришлось убеждать генерала Колесникова, что ему необходимо все же пойти на контакт с Черняком и хотя бы кратко прокомментировать таинственное исчезновение танка. В своем ответе корреспонденту «Комсомолки» Колесников факт переправки Т-80 в Великобританию признал и даже высказал версию, что боевая машина была приобретена англичанами через подставную фирму третьей страны.

А в интервью газете «Сегодня», комментируя случай с танком, начальник Генштаба заявил, что он «против подобной практики». Это выглядело странно, потому что именно в одном из управлений ГШ систематически готовились экспертные заключения специалистов, в соответствии с которыми нашим компаниям разрешалось или не рекомендовалось продавать те или иные виды боевого оружия и военной техники. Возникало подозрение, что московские оружейные бизнесмены воспользовались чьей-то «сильной рукой» и провернули сделку в обход Генштаба.

Вскоре на Арбат поступила новая информация: корреспондент Пресс Ассосиэйшн Чарлз Миллер сумел все же пронюхать, что в своем ответе на запрос еженедельника «Джейн дефенс уикли» британское Агентство по оборонным исследованиям признало, что русский танк действительно находится в его распоряжении. Однако, отмечал ответственный сотрудник агентства, «мы не готовы комментировать то, каким образом был получен русский танк Т-80У».

История принимала все более запутанный и детективный характер.

Как ни бились российские и иностранные журналисты, но им так и не удавалось узнать, кто же был идеологом и исполнителем этой аферы.

В Генштабе уже через месяц после случившегося вовсю говорили об организации, провернувшей эту сделку, ссылались на конкретных лиц. А Генеральная и Главная военная прокуратуры и через год после случившегося сообщали, что «факты проверяются» и потому в интересах следствия желательно не разглашать имеющиеся сведения раньше времени.