Николай Лобко - Варенька

Степан Васильевич Моховой даже бровью не повел. Хорошо он знал людей.

«Ну что ж, — думал он, пусть девочка едет к отцу. Может, так-то к лучшему для нее повернется».

Южный город с ярким солнцем и густыми зарослями удивительных растений произвел на Вареньку ошеломляющее впечатление. Она сидела рядом с шофером такси, быстро несущегося по асфальту широкого проспекта, и вертела во все стороны головой. Все было ново, интересно, необычно. Запах бензина, которым тянуло от мотора, не мог забить аромата ранних цветов. Пахло морем.

Сзади в машине помещались Константин Ираклиевич и Вера Михайловна. Забыв о прежних распрях, оба, влюбленные в свой город, наперебой давали пояснения.

— Нравится? — указав на прозрачную струю высоко бьющего фонтана, спросил Абахидзе.

— Очень! — захлопала в ладоши Варенька. — У нас холодно, снег, а здесь, будто лето, пальмы. А кусты! Смотрите, они совсем как кубики. Это настоящие?

— Здесь фальшивых не бывает. — Щелкнув языком, Абахидзе крутнул растопыренными пальцами над своим ухом.

— А вот школа. — Вера Михайловна указала в окно налево.

— Институт! — Константин Ираклиевич ткнул большим пальцем вправо.

— Дом отдыха, — проехав немного дальше, заметила она.

— Санаторий! — почти тотчас сообщил он.

— Спортплощадка.

— За угол повернешь, три квартала пройдешь — стадион!..

Такси остановилось возле подъезда большого многоквартирного дома.

— Подожди нас, пожалуйста, — выходя первым на тротуар, попросил шофера Абахидзе.

За ним из машины вышли Варенька и Вера Михайловна.

— Ты, помнится, говорила — четырнадцатая квартира? — спросила она девочку.

— Да, — подтвердила Варенька.

Втроем они поднялись по широкой лестнице на просторную площадку, покрытую крупной метлахской плиткой, и остановились перед дверью, к которой была прикреплена небольшая эмалевая табличка с голубенькой цифрой «14».

— Ну, вот она. — Вера Михайловна заботливо поправила на Вареньке платье, откинула спустившиеся на лоб волосы, взяла ее пальто и, чтобы подбодрить девочку, улыбнулась. Заметно волновался и Абахидзе.

— Ну как, можно? — понизив голос до шепота, спросил он и, когда Буданова, выпрямившись, вздохнула, нажал кнопку электрического звонка. — Все будет хорошо, Варенька, вот увидишь.

Дверь открыла молодая, очень миловидная женщина с немного загорелым лицом.

— Товарищ Заречный Александр Константинович здесь живет? — спросил Абахидзе.

— Здесь, — подтвердила женщина. — Входите, — отступая от порога, пригласила она и, оглянувшись, позвала: — Шура, к тебе.

Абахидзе и Буданова переглянулись, но с места не двинулись.

— Здравствуйте. — В дверях появился одетый в пижаму большой, широкоплечий мужчина с небрежно зачесанными назад светлыми вьющимися волосами. — Извините за мой наряд. Чем могу служить?

— Мы привезли вашу дочку, — кладя руку на плечо Вареньки, сказала Вера Михайловна.

Холеное лицо Заречного вытянулось от изумления. В сильном замешательстве он удивленно посмотрел на Вареньку, которая, затаив дыхание, не моргая, глядела ему в глаза.

— Варя, — едва выдавил он.

Девочка не ответила. Совсем не такой представлялась ей первая встреча с отцом.

— Благодарю вас, — будто очнувшись, растерянно поклонился он Вере Михайловне и оглянулся на жену, словно хотел узнать у нее, что ему следует дальше делать. — Входи, — наконец сказал он дочке и, спохватившись, натянуто улыбнулся ее спутникам: — Пожалуйста, прошу.

— Домой торопимся, — отказалась Вера Михайловна. Она отдала Заречному Варенькино пальто и подвела ее к двери: — Ну, будь счастлива, девочка.

Варенька нерешительно переступила порог отцовского дома.

— Привет, — попрощался Абахидзе.

— Всего хорошего, — поклонился Заречный, для приличия подождал, пока нежданные посетители спустятся с первой лестницы, и закрыл дверь.

— Принял, — усаживаясь на свое место в машине, облегченно перевела дух Вера Михайловна.

Повесив Варенькино пальто на вешалку в передней, Александр Константинович ввел дочку в большую, со вкусом обставленную комнату.

— Как же ты нашла меня? — прежде всего поинтересовался он.

Девочка достала из портфельчика отрезной талон и застенчиво показала его.

— Ясно. А дома знают, куда ты уехала?

Варенька виновато опустила голову.

— Тоже ясно, — улыбнулся он.

Присев на край кресла, Александр Константинович взял дочку за руки и с ласковым любопытством посмотрел на нее.