Аркан Карив - Однажды в Бишкеке

О человеке, покончившем с собой, важно сказать, что он был смел. Он боялся отказов и неудач, предательства, потерь, ошибок. Но он был смел лихой гусарской смелостью во всем, что касалось работы, женщин, друзей, словесности и смерти. Я видел его в ресторанной драке, перед рассерженной толпой в голодном кишлаке, смотрел на его армейские и репортерские фотоснимки, я видел его дрожащим от лихорадки, на сцене, в телевизоре и в морге — он был прекрасно смелым человеком, каким никто из нас так и не стал, конечно.

Вопреки тому, что я написал в начале, Аркан Карив не был (хотел, но не стал) современным, времени он предпочитал пространство, в географии его любви (Италия, Сербия, Австрия, Аргентина, Россия, Турция, Палестина) отчетливо проступает прекрасная эпоха, безрассудный авантюризм, позолоченные десятилетия между войн, зарождение танго. Он был человеком позавчерашним — романтичным, циничным, нежным, наглым, человеком жеста и языка, когда он уезжал в лагерь к своему сербскому тезке Аркану, он зашел подарить мне «Вазир-Мухтара», там на первой странице написано: «Еще ничего не было решено».

Я проснулся, как всегда, за пять минут до запланированного взрыва будильника, обезвредил его вслепую, сунул в рот сигарету, потянулся до первого сладкого хруста и, откинувшись на подушке, вспомнил, что очень хочу писать и что сегодня — первый день милуим [1] Ежегодная резервистская служба ( ивр. ). Отсюда милуимник — солдат резервистской службы. .

Шаркающей кавалерийской походкой в аляповатых иерусалимских декорациях вошел в русскую речь весенний месяц нисан. На самом деле это всего лишь апрель, месяц моего рождения, в который Солнце покидает пылкого придурка Овна и разливается мягким теплом по ленивому, но страстному Тельцу. Пробуждается природа, едут капелью крыши, распускаются почки.

Я сам как набухшая почка: томительные ожидания детства-отрочества-юности и клятвенные обещания молодости распирают меня изнутри; с каждым годом их становится все больше, и давят они сильнее. Однажды (в этом не может быть сомнений) я распущусь прекрасным цветком, хоть бы и пришлось для этого лопнуть.

С сигаретой в зубах и немигающим взглядом я застыл над унитазом фигурой мадам Тюссо. А в комнате звонил телефон. После шестого звонка включился ответчик и, расшаркавшись за меня в реверансах, предложил оставить сообщение после сигнала. Би-и-ип! —

— С добрым утром тебя, моя ласточка!.. Але… Але? Ласточка, дома ли ты?

Ответь… Дрыхнешь еще небось… А кто будет родину защищать?

Пушкин?.. Или, может быть, Зильбер все-таки жопу поднимет? Ась?.. Мартын!

Мартынуш! Мартынушка! Лама азавтани [2] Почто ты меня покинул! ( ивр. ). , сука!

Только у русского человека с похмелья может быть такой чистый, хрупкий, искренний голос с хрустальными вибрациями космических сфер. Накануне русский человек напился, он искал общения. Потом он заснул, но в несусветный утренний час недобрая сила подняла его, мягкого и беззащитного, и поразила непокоем. А будить других русских людей было еще неприлично рано. Часа два он страдал и морщился, пытался читать, хватал гантели, пил чай, включал телевизор, залезал обратно в постель и вскакивал с нее. Наконец Господь сжалился и сказал: «Нехорошо человеку быть одному. Позвони Зильберу, он уже проснулся». Когда я снял трубку, мой друг и товарищ по оружию Альберт Эйнштейн заканчивал напевать на ответчик последний куплет песни «а для тебя, родная, есть почта полевая».

Вам, вероятно, хочется узнать, почему моего друга и товарища по оружию зовут Альберт Эйнштейн. Всем хочется. И все норовят спросить об этом самого Эйнштейна. Вопрос скучный и бестактный. Разве мог советский инженер по фамилии Эйнштейн назвать своего сына иначе? И разве мог он затем не отдать его в физматшколу? Я, признаться, уже давно не нахожу ничего удивительного в подобных сочетаниях имен и фамилий. В одном только списке членов израильской русской партии имеем трех Романов Поланских и двух Иосифов Бродских. И за пределами русского списка происходят чудесные встречи. Однажды судьба свела меня с лейтенантом Дантесом, водителем автобуса в гражданской жизни.