Дарья Сойфер - Укротить ловеласа

– Но я и не предлагал, – тут же обиженно приосанился Игорь.

– Просто предупредила. Рада была познакомиться, – она подхватила виолончель Платона и подтолкнула его в спину. – Пойдем уже…

– А я своему агенту тяжести носить не позволяю! – Игорь, видно, привык, чтобы последнее слово оставалось за ним. К сожалению, Платон к этому привык тоже.

– А мой агент не слуга и позволения не спрашивает! Надя, дай сюда, тяжело же!..

Кто знает, чем бы закончилась эта перепалка, если бы Надя все же не выпихнула Платона из студии. Он еще пару раз порывался вернуться, явно придумал запоздалые язвительные ответы, как это обычно бывает по окончании спора. Но Надя неотвратимо спускалась за ним по лестнице и не давала даже голову повернуть в сторону студии.

Лишь на улице Платон отдышался и успокоился до такой степени, что уже было не так страшно пускать его за руль.

– Нет, ты видела? Мой фотограф! Блюрэй!.. – вполголоса бубнил Платон, укладывая инструмент в машину. – Ты только даже не думай, ясно? Если ты его возьмешь, я… Я… Я за себя не ручаюсь!

– Успокойся, – Надя погладила Платона по спине. – Ты же слышал: я ему все сказала.

– Ты его не знаешь! – вздохнул он. – Такой… – Платон скорчил жуткую гримасу, пытаясь подобрать слово, даже пальцы согнул, как ведьма над зельем. – Пронырливый!

– У него уже есть агент. Слушай, я не для того исправно постила в твой инстаграм и мучилась с оформлением профиля, чтобы поменяться теперь на какого-то Заславцева…

– В смысле – поменяться? – Платон захлопнул багажник. – Это как?

– Ну, агент Игоря… – Надя замялась. – В общем, ничего такого. Это наши рабочие заморочки, тебе будет неинтересно.

– А вот и нет, если это касается меня! Что там творится?

– Что и следовало ожидать, – вздохнула Надя. – Как только я тебя подраскрутила, сразу появились желающие на все готовенькое.

– То есть тебе предлагали меня подкинуть кому-то другому? – Платон округлил глаза. – А ты что?

– Говорю же: слишком много в тебя вложила. И кстати, если тебя начнут окучивать другие агентства, – а они начнут, – ты, пожалуйста, не принимай от них ничего. Ни струны, ни канифоль, ни корзины с фруктами.

– Я же не звезда спорта, чтобы за мной так охотились!

– Хуже, Платон! Ты теперь звезда «Инстаграма». Нам уже предлагали разместить рекламу, а это первый звоночек.

Надя заметила свое отражение в боковом стекле машины и пригнулась, чтобы разглядеть получше. Волосы торчали, блузка сбилась после кресла-мешка, а под левым глазом размазалась тушь. Пришлось доставать из сумочки косметичку.

– А чего это ты прихорашиваешься? – насторожился Платон. – Ради этого, что ли?

– Мог бы и сказать, что у меня тушь потекла! – Надя открыла рот, чтобы кожа под глазами натянулась, и было проще поправить макияж.

– Не нравится мне этот Вадик, – буркнул Платон. – Балабол какой-то.

– И что? – Надя вытащила пудру и прошлась пуховкой по носу. – Зато веселый!

– Я тоже веселый, – своей недовольной физиономией Платон доказывал как раз обратное.

– Ну, ты-то меня на свидание не зовешь! – И Надя, окинув расплывчатое отражение придирчивым взглядом, звонко защелкнула пудреницу.

– То есть теперь ты не отрицаешь, что это свидание! Так и знал, что ты не просто так его окучивала… Ой, нам фотограф нужен, у него студия, – передразнил Платон фальцетом. – Все ясно! Личную жизнь за мой счет налаживаешь!

– А в чем проблема? – Надя сунула косметичку в сумочку и одернула блузку. – Или тут только тебе можно развлекаться?

– Нечего было маскироваться работой! Мухи – отдельно, котлеты – отдельно.

– Ну да, ну да, – Надя скептически поджала губы. – Ты поэтому не можешь пройти мимо оркестра, не подцепив альтистку?

– Альтистка была только один раз, – обиделся Платон.

– Ты понял, о чем я, – Надя глянула на часы. – Все, давай, Вадик скоро закончит, а я еще вина не купила.

– Вадик то, Вадик се… Женщина, держи уже себя в руках!

– Увидимся завтра на репетиции, – она развернулась и направилась к ближайшему супермаркету.

– А меня ты домой не звала! – донеслось сзади.

– Я не беру работу на дом! – крикнула Надя, не оборачиваясь.

– И презервативы не забудь! – Платон явно решил опозорить ее на всю улицу. – Не хватало еще декрета!

Надя не стала отвечать, просто ускорила шаг. Препираться ее друг любил и делать это мог бесконечно. А она же уже давно поняла: в споре победил не тот, за кем последнее слово, а тот, кто сумел первым замолчать.