Дарья Сойфер - Укротить ловеласа

Лавируя между официантами, она неслась к гримеркам так быстро, как только ей позволяли каблуки и узкий мокрый подол. Чуть не сбила с ног оперную диву, споткнулась о провода, но все же добралась до нужной каморки вовремя. Влетела, тяжело дыша, и обнаружила Платона, забившегося в угол диванчика, а рядом – разгоряченную жену нефтяника.

Увидев Надю, Платон сделал страшное лицо, бешено завращал глазами и незаметно чиркнул левой рукой по горлу.

– Простите… Пожалуйста… – Надя медленно выдохнула, приводя пульс в нормальный ритм. – Платону надо переодеться…

– А я как раз предлагала ему задержаться на банкете… – промурлыкала дама, облизывая и без того влажные губы. – Несколько гостей не пришли, и у нас найдется свободный столик…

– Я бы с удовольствием, – Платон вжался в подлокотник, отползая от удушливого гостеприимства как можно дальше. – Но я не ем после шести.

– А вот это видно! – плотоядно улыбнулась хозяйка и цапнула когтистой рукой бицепс Платона прямо через ткань смокинга. – Одни мускулы. Вы, наверное, постоянно тренируетесь.

– Да, он очень следит за режимом и питанием, это часть его работы, – вмешалась Надя, пока дама не оседлала Платона прямо у нее на глазах. – Вас, кажется, искала дочь, там какие-то накладки с горячим…

– Вот ничего без меня не могут, – разочарованно протянула хозяйка. – Только о себе и думают…

– Ну, это все-таки ее свадьба, – пожала плечами Надя. – Но если хотите, я скажу, что вы заняты…

Это был, разумеется, блеф, но Платон его распознать не смог. Перепугался, бедолага, так, что Наде показалось, у него глаза вот-вот выскочат из орбит, а изо рта вырвется не подобающий половозрелому мужчине писк.

– Ладно уж, я разберусь, – хозяйка охнула и грузно поднялась, заставив диван жалобно всхлипнуть. – Но вы уж меня дождитесь… Я скоро освобожусь.

И, отправив напоследок Платону многозначительный взгляд, дама наконец удалилась.

– Ты смерти моей хочешь?! – взвился Платон, когда дверь гримерки захлопнулась. – Да она… Она же чуть меня не съела!

– Не думаю, – Надя впервые видела своего друга таким всполошенным и не могла не признать, что зрелище это довольно забавное. – Во-первых, закуски сытные, во-вторых, не похожа она на каннибала.

– Ха-ха! – Платон хлопнул себя по коленям. – Смешно ей! Я что, по-твоему, товар какой-то? Или она тебе доплатила за спецтариф? Кошмар! – его передернуло. – Такое ощущение, что меня чуть не изнасиловали.

– Ты бы мог отбиваться виолончелью… – Надя с трудом сдерживала смех.

– Конечно, у тебя-то настроение прекрасное! – Платон вскочил с дивана. – Стояла там, значит, вертела хвостом перед каким-то левым парнем…

– Я?! – возмутилась Надя. – Ничем я не вертела!

– Ага, а то я не видел, как он хватал тебя за ляжки! – Платон победоносно ткнул пальцем в мокрое пятно на ее платье. – Что, думала, я не видел? Бросила меня на растерзание, а сама личную жизнь решила устроить!

– Конечно, это же только тебе можно!

Вообще-то Наде было стыдно за то, что из-за ее невнимательности на честь Платона посягнули, но вот так обвинять ее тоже было несправедливо. И, главное, кто ее упрекал? Уж не главный ли кобель струнного цеха? Сколько раз из-за его похождений под угрозой срыва оказывались концерты и репетиции?

– То есть ты признаешься, да? – Платон презрительно усмехнулся. – А я еще ради тебя на эту свадьбу согласился… Черная неблагодарность, вот что это такое!

– Я работала! – выпалила Надя первое, что пришло в голову.

– С фотографом? – Платон с видом дознавателя скрестил руки на груди.

– Да… Да! Именно так! Он – крутой спец, на такие свадьбы других и не зовут. А тебе мы как раз сайт собирались делать, вот я и подумала…

– А лапал он тебя в качестве предоплаты?

– Ну, знаешь! – Надя фыркнула. – Не надо всех судить по себе! Я просто пролила газировку, а он – вытер… Короче, я с ним общалась по делу, ясно?

– И сколько он берет в час? Где у него студия? – Платону не хватало только яркой лампы, чтобы ее светом слепить Надю в паузы между вопросами. – Как называется?

– А это… Это… – Надя попятилась. – Это я еще не успела выяснить, потому что прибежала тебя спасать. Сам-то ты у нас женщинам отказывать не умеешь!

– О! И я еще виноват! – Платон возвел глаза к потолку, как заправский великомученик. – Грандиозно! В общем, мы уходим. Прямо сейчас. Потому что ты как хочешь, а я с этой… – он кивнул на дверь, – с этой мадам Грицацуевой больше встречаться не собираюсь. Ни-ког-да!