Лана Барсукова - Любовь и выборы

В штабе царила странная смесь праздника и траура. Ребята пришли сюда сразу после Машиного эфира. Успех Марии Соловьевой был очевиден. Ребята поздравляли ее, вспоминали особо удачные реплики, отпускали шутки по поводу ее конкурентов.

Но делали это тихо, как будто в этой радости было что-то неприличное, не подобающее моменту, ведь траур по поводу отказа в регистрации Петра Валенчука никто не отменял. Впрочем, его никто и не объявлял. В этой неопределенности таилась неловкость.

Ситуация напоминала ту, которая случается в больничной палате, когда у одного больного день рождения, а у другого – очередной приступ. Радоваться бестактно, но и не радоваться невозможно. И не знаешь, на сколько кусков делить торт…

Петр мужественно и кратко поздравил Машу, даже приобнял. Но сделал это не размашисто, как было ему свойственно, а словно пунктирно. И тут же сел на свое обычное место у окна. Оттуда он наблюдал за происходящим и даже растягивал губы в улыбке, но его глаза жили отдельной жизнью – в них светились печаль и униженность. Как будто он самый красивый и породистый пес в приюте, а пришли люди и выбрали себе другого щенка. Его увезут в теплую квартиру, будут кормить и любить. А он, самый лучший, остается среди бездомных собак, не обласканных жизнью. Тяжкое испытание, когда выбирают не тебя. Особенно когда знаешь, что это несправедливо, потому что ты – лучший.

Зато Дима светился за двоих. Помимо радости за Машу у него был свой повод для веселья. Впереди была первая ночь, когда он ляжет спать не в три ночи, а когда захочет. И встанет не по будильнику, а когда устанет спать. Все эти дни копился недосып, и вот пришло время дать себе отдых, вполне заслуженный перерыв в этой гонке.

За те дни, что он готовил Машу к прямому эфиру, Дима освоил чертову массу материала. Он знал динамику рождаемости и миграции в Зауралье, доходные и расходные статьи городского бюджета, очередность ввода объектов социальной сферы и много всего, чего в обычной жизни не знает ни один нормальный горожанин. Иногда ему казалось, что его голова вот-вот взорвется от избытка информации. А потом он ужимал все это до самых простых графиков, упаковывал в ясные логические цепочки и отдавал Маше. Она напоминала ему птенца с открытым клювом, которому он отдает то, что добыл. Птенец иногда отплевывался и роптал:

– Я не смогу!

– У тебя получится! – терпеливо внушал Дима.

Ее «не смогу» основывалось на том, что она всю жизнь держалась за чьей-то спиной, на второстепенных ролях. В детстве она пела в хоре, и это место третьей девочки во втором ряду стало ее жизненной позицией. Маша привыкла быть одной из многих, в одинаковом концертном сарафане одновременно с другими раскрывать рот. И все вокруг привыкли. Но вот создалась ситуация, когда ей пришлось выйти из толпы. От непривычности ситуации стало страшно, мелькнула предательская мысль сбежать в укрытие. Но за ее спиной как заградительный отряд стоял Дима. Он отрезал пути к отступлению. И гнал вперед своим спокойным и уверенным «У тебя получится». Он поверил в нее, а она поверила ему.

Они переглядывались, обходясь без слов.

«Спасибо!» – Маша посылала радостный лучик.

«Я-то тут при чем? Ты сама все сделала», – отвечал он радостной улыбкой.

Они впервые были одни. Вокруг гудели ребята, но это ничего не меняло. Ведь антураж уединения может быть разным. И даже вполне себе многолюдным.

Прямой эфир с кандидатами в депутаты смотрели многие горожане. Но кто-то просто потому, что гладил белье и не мог уйти из комнаты. Кто-то вообще жил с включенным телевизором. Но почти все смотрели вполглаза, догадываясь, что их жизнь слабо зависит от того, кого выберут в депутаты горсовета.

Однако был один житель, который сидел не шевелясь, впившись взглядом в экран. Самого заинтересованного зрителя звали Ириной. Она работала женой губернатора и очень не хотела, чтобы ее уволили с этой должности ввиду несоответствия требованиям.

Ирина смотрела на Людмилу Шилову и понимала, что основания для ее тревоги отнюдь не надуманные. Молодая красотка говорила умные речи, но даже они не могли погасить ее откровенную сексапильность.

Пока Людмила Шилова давала развернутый ответ на стандартный вопрос пенсионера про цены на услуги ЖХК, Ирина проводила ревизию своих активов. Что она имеет? Немолодая бездетная женщина, надоевшая, как старое платье. К тому же совершенно равнодушная к губернским делам. А Людмила? Молодая, красивая и, судя по речам, образованная девушка. И, что немаловажно, искренне увлеченная городским хозяйством. Значит, Шилова еще и единомышленница. Может, они с Сергеем в постели новую ТЭС обсуждают? Наверное, это его возбуждает. А она, жена, даже не знала ничего о планах строительства новой городской ТЭС. Как вопрошал герой в одном фильме: «Ну о чем с ней можно трахаться?»