Дмитрий Ахметшин - Пропавшие люди

Он прерывается на комментарии:

— А вот здесь можно сделать запоминающийся перебор. Но сейчас я, естественно, ничего этого не покажу. Там есть по-настоящему классные песни, ну, вы знаете и сами.

Кое-где, правда, хромает композиция. Хорошо бы её немного переписать. Но это, как я понял, невозможно… А вот здесь — припев. Хорошо бы его как-нибудь обозначить. Например, перкуссией. Кастаньетами. Очень оригинально бы смотрелось…

Кирилл поёт припев, аккуратно, по краешку вырезая каждую интонацию, раскладывая слова в рядок, словно картинки на детском утреннике.

Музыканты дремлют, кое-как скорчившись меж четырёх холодных стен. Гитара хрипит простуженными звуками, подгоняя летящую к утру ночь.

Следующим вечером после ночи в Сергиево-Посадской ментовке Кирилла будит звонок в дверь. Первое время ему кажется, что этот звук не более чем обрывок кошмара, нагнавший его на переходе от сна к яви. Однако, спустя минуту, в комнату заглядывает Мариша.

— Кирюнь, там к тебе, — Мари выглядит растерянной, — мужик какой-то, говорит, что он твой друг.

Кирилл запускает в волосы пальцы.

— Такой небритый, голубоглазый, и выглядит так, как привет из девяностых?

— Насчёт глаз не знаю, он в тёмных очках. Но именно так и выглядит, — улыбается Мариша. Она ещё не понимает, что открыла дверь почти что дьяволу во плоти.

— Можешь сказать ему, что я сплю?

— Не может. — Маришу отодвигают в сторону, в дверях возникает Арс в своей вечной джинсовой куртке и с незажжённой сигаретой в зубах. В ушах бусинки плеера. Синяки под глазами закрывают спортивные тёмные очки. — Собирайся, мы едем творить историю рока.

— Прямо сейчас?

Кирилл натягивает до подбородка простыню.

— Если ты заплатишь за простой такси, то можем ещё попить чайку и покурить. У вас здесь можно курить?

— Нет! — хором говорят Кирилл и Мари.

Девушка настойчиво берёт гостя под руку.

— Видишь ли, у нас спит ребёнок…

— А, спиногрыз, — кивает Арс и позволяет вывести себя из комнаты. — Понимаю… или она имеет в виду тебя? Кирилл?..

Кирилл и Мариша одновременно шикают. Но поздно. Наташка стоит в дверях, в пижаме, выглядывая из-за своего огромного оранжевого покемона.

— Дядя! — говорит она.

Делает шаг, толкая впереди себя игрушку.

Словно бы не боится. Хотя все дяди и тёти, которые пытались с ней когда-то заигрывать, получали в награду недоверчивое выражение, надутые губки и дулю в кармане. Исключение делалось только для людей, переодетых в пингвинов и львов, рекламировавших свой товар в супермаркетах. Наташка радостно хватала у них из лап листовки и лезла таскать льва за гриву либо дёргать за хвост. Монстры стояли, потупившись и обильно потея в своих скафандрах. И то, иных Наташа разглядывала долго, а потом с подозрением пыталась проковырять в плюшевой шерсти дырочку.

Им, можно сказать, ещё везло. Дед Мороз уходил с детсадовских вечеринок с приклеенной жвачкой к бороде, о чём неоднократно сообщали воспитатели, с подозрением оглядывая потупившихся родителей. Наташа бесхитростно признавалась дома: Это я звачку лепила. Он такой противный!..

— Он сейчас уходит, — говорит Мариша. Она тоже вроде бы удивлена.

— С папой? — сурово спрашивает Наташа.

— Я его не сломаю, — говорит Арс, опускаясь перед ней на корточки. Берёт жёлтого монстра за лапу. — Поиграю немного и отдам. Как тебя зовут?

Наташа представляется, на щеках её начинает играть румянец. Арс называется в ответ, важно раздувая щёки. Его лицо, похожее на окаменелость, волшебным образом оживает, и Кирилл наблюдает за этой метаморфозой с открытым ртом.

— А его?

Арс трясёт лапу, как будто здороваясь.

— Это Пикачу.

Наташа кладёт подбородок на плечо жёлтого монстра, наступая на хвост в виде молнии. Он уже смят в нескольких местах и напоминает сломанную гармошку.

— Выглядит круто.

Мариша бросает красноречивый взгляд на Арса, но он не обращает на неё никакого внимания. Раскачивается на пятках.

— По-моему, вам уже пора, — Мариша настойчиво берёт гостя под руку. Поднимает его на ноги. — Бери моего мужа и вали отсюда. Нам уже пора спать.

Арс поднимает ладонями вперёд руки, словно говоря — вы хозяйка.