Тоомас Винт - Остановка в городе - Рассказы и повесть

Здесь, в Клайпеде, наша команда жила на окраине города в гостинице, построенной для моряков. С одной стороны открывался вид на новостройки и порт, с другой — на луга с одинокими деревьями и море. Как-то после обеда мы сидели с ребятами в комнате и играли в карты, отдыхали перед вечерним соревнованием, и вдруг мне ужасно захотелось пойти погулять. Я не помню, что сказал парням — обычно мы ходили всюду втроем или вчетвером, а на этот раз мне захотелось пойти одному.

Погода была великолепной. На море еще белел лед, земля же была вся в проталинах. Я долго стоял на ступеньках гостиницы, а затем зашагал по улице. Солнце над морем было желтым, но как только лучи его упали на стены домов, то оказались оранжевыми. Я прошел мимо дома, одно окно которого было приоткрыто и оттуда неслись звуки скрипки; я остановился, поглядел на стекавшую по водосточной трубе воду и вдруг меня охватило чувство растерянности, даже беспомощности: мне захотелось вернуться к ребятам, но в то же самое время я знал, что не вернусь. Вдали поблескивал лед, надо льдом стояло золотистое сияние, мне представилось, что за ним должно быть открытое море, но свет был таким ярким, что я не был в этом уверен. Я перешел через дорогу и ступил на мягкую землю. Помню, как мысленно я убеждал себя, что гулять на свежем воздухе полезно. Это было странным самооправданием, самооправданием человека, который хочет загладить какой-то свой некрасивый поступок и пытается найти ему извинение.

Прошло немало времени, прежде чем я огляделся вокруг: дома неожиданно оказались крошечными и далекими, меня окружал коричневый с пожухлой травой пейзаж. В нескольких десятках метров от меня я увидел одинокое дерево с пышной зеленой листвой позднего лета. Заметь: в апреле я увидел дерево с зеленой кроной и ни разу не подумал, что это мог быть обман зрения. Я и сейчас мысленно могу нарисовать себе эту картину, и на ней зеленое дерево … Я подошел к дереву и прижался щекой к шершавой коре, не знаю почему, но я снял шапку и почувствовал, как легкий ветерок ласкает мои волосы, а затем меня охватила грусть, но не грусть по чему-то определенному, а огромное, заполнившее всего меня чувство печали. Я зашагал дальше, старался думать о предстоящих вечером соревнованиях, но не мог, я попал во власть чего-то доселе неизведанного, чего именно, я не понимал да и не пытался понять. Незаметно для себя я очутился на берегу маленькой речушки. Пошел вдоль берега, в одном месте через речушку был перекинут мост, перебравшись на другую сторону, я обнаружил, что нахожусь на песчаном полуострове, поросшем ивняком. Песок был удивительно белый и чистый, словно по нему никогда не ступала нога человека, и внезапно я ощутил необъяснимую радость. У меня было чувство, словно я всегда стремился попасть именно на этот полуостров. Я представил себя здесь летом: я лежу на песке, слежу за перемещающимся солнцем и искрящейся неподалеку от меня голубой водой. Я счастлив, но это какое-то беспредметное счастье. Мне трудно объяснить, надо это самому пережить, я только могу сказать, что с того дня весь мир стал для меня иным.

Позднее я очень часто думал об этом полуострове, мечтал когда-нибудь летом приехать сюда, нередко то воспоминание встает у меня перед глазами, я пробовал дать этим минутам какое-то рациональное объяснение, думал о том, что там произошел физический и одновременно символический отрыв от обособленного спортивного братства; я впервые почувствовал себя человеком, частицей природы, а не механическим готовым продуктом… Хотя в действительности такая трактовка не имеет ни ценности, ни значения…

Мой муж пришел в возбуждение от этих воспоминаний, мы уже не идем, а мчимся по улицам, иногда останавливаясь, чтобы спросить дорогу, в конце концов влезаем в автобус, и я понимаю, какое это блаженство — сидеть. Муж утешает меня, объясняя, что автобус повезет нас мимо порта на окраину города к гостинице, где они в тот раз ночевали, это и есть конечная остановка, а оттуда рукой подать до полуострова.

— Потерпи еще немного, скоро будешь лежать на горячем песке столько, сколько твоей душе угодно, я все эти годы мечтал приехать сюда… ведь это же глупо, мы понапрасну теряем столько дней на всякую ерунду и не можем сделать над собой усилие, чтобы поехать туда, куда хотим… А ведь путешествовать — это так просто, — добавляет он со счастливой улыбкой.

Я уже боюсь, что этой поездке не будет конца: мой муж с беспокойством поглядывает в окно, город кончается, справа море и корабли, как будто бы порт, а может быть и судоремонтные заводы, затем мы долго едем равниной.