Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Ты отшила бедного мальчика.

– И хорошо.

Мистер Мейсон вывел последнюю закорючку на интерактивной доске и повернулся к классу, утирая лоб платком. Температура по-прежнему держалась в районе тридцати пяти градусов, и учителя с каждым днем становились все раздражительнее.

– Давайте же, ребята, уже почти октябрь. Вы должны это знать. Есть желающие?

Ножка стола, за которым сидел Эллиотт, скрипнула по кафельному полу, и весь класс повернулся к нему.

– Извините, – сказал Эллиотт.

– Стол тебе подходит? – спросил мистер Мейсон. – Миссис Мейсон всю плешь мне проела, чтобы я его усовершенствовал.

– Все в порядке.

– Слышал, ты завоевал место квотербека [5] Квотербек ( англ. Quarterback ), QB – позиция игрока нападения в американском и канадском футболе. В современном футболе он является лидером и ключевым игроком в атакующих построениях команды, задачей которого является продвижение мяча по полю. , – сказал мистер Мейсон. – Поздравляю.

– Благодарю, – ответил он.

– Едва ли, – фыркнул Скотти.

Все девчонки немедленно уставились на Эллиотта поблескивающими глазами, а я упорно смотрела прямо перед собой, чувствуя, как горят щеки.

– Фотоэффект, – сказала я, отчаянно желая отвлечь всеобщее внимание от Янгблада.

– Верно, – подхватил мистер Мейсон. Было видно, что он приятно удивлен. – Правильно. Молодец, Кэтрин. Спасибо.

Открылась дверь, и в класс вошла миссис Мейсон, одетая с иголочки, сияющая и счастливая.

– Мистер Мейсон.

– Миссис Мейсон, – пробурчал учитель в ответ.

– Мне нужно побеседовать с мисс Кэтрин Кэлхун в моем кабинете, если вы не возражаете.

– А вы не могли прислать вместо себя помощника? – спросил мистер Мейсон. В его глазах загорелась надежда, как будто он ждал, что его без пяти минут бывшая жена признается, что просто хотела его увидеть.

– Я проходила мимо, – глаза миссис Мейсон пылали жаждой мести. В соседнем кабинете вел занятие тренер Пекэм, и ходили слухи, что они с миссис Мейсон встречаются. – Кэтрин, собери свои вещи. Сегодня мы уже не вернемся.

Я обернулась и посмотрела на Эллиотта, сама не зная, почему. Возможно, потому, что понимала: только его одного волнует, что меня вызывают в кабинет психолога. Эллиотт сидел прямо, на его лице отражалась смесь любопытства и обеспокоенности.

Я собрала свои учебник, тетрадь и ручку, убрала все это в рюкзак, потом встала и закинула его на плечо.

Мистер Мейсон кивнул мне, потом продолжил лекцию, указывая на убогие картинки на доске, призванные проиллюстрировать явление фотоэффекта.

Мы с миссис Мейсон вышли в коридор, прошли через общий зал и добрались до ее кабинета. Психолог ловко переставляла длинные ноги, шла маленькими шажочками. Ее юбка-карандаш длиной до колена могла бы показаться скромной, если бы не обтягивала фигуру, как вторая кожа, а три верхние пуговицы на ярко-красной блузке были расстегнуты. Миссис Мейсон наслаждалась свободой, и я надеялась однажды обрести такое же чувство внутренней уверенности.

Школьный секретарь, миссис Розальски, а также несколько помощников и нарушителей порядка, которых собрали в одну группу для разъяснительной беседы, проводили нас взглядами.

Деревянная дверь кабинета миссис Мейсон уже была открыта, по центру в нее был вбит гвоздик, на котором висело вязаное сердечко с вышитым на нем именем психолога. Миссис Мейсон закрыла за нами дверь и с улыбкой указала мне на стул.

– Мисс Кэлхун, мы уже давно с вами не беседовали. У вас прекрасные оценки. А как ваши дела?

– Все отлично, – ответила я, не в силах посмотреть психологу в глаза.

– Кэтрин, – проговорила миссис Мейсон добрым голосом, – мы ведь это обсуждали. Не нужно стыдиться. Я здесь, чтобы помочь.

– Я ничего не могу с собой поделать.

– В случившемся нет твоей вины.

– Мне все равно стыдно.

Я сидела на этом стуле три раза в неделю на протяжении первой половины второго года старшей школы, рассказывая о том, что чувствую из-за смерти моего отца. Миссис Мейсон дала мамочке полгода, а когда почувствовала, что ей не становится лучше, позвонила в Департамент национальной безопасности. Те прислали сотрудников к нам домой, побеседовать с мамочкой. В итоге моей матери стало еще хуже, и однажды вечером она оказалась у Мейсонов дома.

После этого я научилась притворяться. Миссис Мейсон вызывала меня раз в неделю. В прошлом году она устраивала мне профилактические беседы всего раз в месяц, и я надеялась, что в этом году она вообще оставит меня в покое.