Анна Каменова - Вблизи Софии

Они не виделись больше месяца. Вначале Лиляна звонила ему, сердилась, что он не едет, шутливо грозила найти компанию; она ведь не собирается стать монашкой. «Я не могу сидеть в четырех стенах, — выговаривала она ему. — Меня не интересует твоя стройка. Раз ты не приезжаешь, у меня найдутся другие знакомые, которые мне звонят, приглашают меня. Я ведь люблю веселиться, танцевать».

И все же она ждала его. Высокий, с какой-то особенной угловатостью в движениях, широкоплечий, с мужественным лицом, он нравился ей. Только был, по ее мнению, слишком серьезен.

— Я думала, что ты мне не позвонишь, что ты сердишься на меня за те мои слова, — сказала Лиляна, пройдя немного. — Мне нравится, что ты не злопамятен.

— Красивой женщине все прощается. А я уж забыл, что ты так хороша.

Младен все еще не избавился от ощущения, словно он видит ее впервые. Ее женственность, ее воздушное платье и легкий запах духов кружили ему голову.

А Лиляна была довольна этим впечатлением. Она остановилась перед Младеном, давая ему вдоволь налюбоваться своей красотой. Потом сделала несколько легких шагов, как манекенщица, демонстрирующая новую модель. Ей хотелось показать, как хороша ее фигура.

В этот вечерний час улицы были полны народа, и они с трудом пробирались сквозь толпу. Он обнимал девушку за плечи, как бы охраняя ее от толчков прохожих. Младену хотелось, чтобы эта толкучка продолжалась как можно дольше, чтобы они шли и шли по бульвару, шли молча и чтобы он все так же чувствовал ее рядом с собой.

— Мы зайдем поужинать в ресторан, а потом потанцуем. Ты элегантен сегодня, — Лиляна отстранилась, чтобы оглядеть его. — Да, совсем не похоже, что ты вышел из джунглей. (Ей нравилось дразнить его этим словом.) С тобой не стыдно показаться. Мы проведем чудесный вечерок.

Девушка стала напевать модную джазовую песенку, двигаясь в ее ритме.

Уходящий день терял блеск своих красок. Яркие астры на клумбах парка, зеленые лужайки, пожелтевшая листва платанов — все приобретало одинаковую сероватую окраску. Только волосы Лиляны светились, как маленькое солнце. Младен взял ее под руку и повел в боковую аллею, где было меньше прохожих, но больше влюбленных. На каждой скамейке начинался, развивался или, увы, перелистывал последние, печальные страницы чей-нибудь роман.

Младен молчал. Он думал только о том, что сейчас обнимет Лиляну и прижмется к ее алым губам. И вдруг его взгляд упал на скамейку, где какой-то школьник неумело пытался поцеловать девочку. Младену стало неловко, и он разжал руки.

— Лиляна, — почти неслышно прошептал он, хотя в аллее уже никого не было, — я хочу поговорить с тобой о чем-то очень важном.

— Очень важном? — засмеялась девушка. — Уж не о войне ли в Корее?

Младен был слишком взволнован, чтобы шутить, улыбаться. Он был готов в этот миг принять самое важное в жизни решение.

— Неужели ты никогда не будешь серьезной?

Его срывающийся голос, блестящие глаза смутили ее. Ах, неужели он никогда не научится шутить? Этот тихий вечер создан для любовного объяснения, но не для решения серьезных вопросов. И Лиляна прижалась к нему, подставила губы…

…Младена неприятно поразил яркий свет и шум в ресторане. Он-то думал, что они сядут в тихий уголок, где им никто не будет мешать. Он спросит Лиляну, согласна ли она пожить на стройке года два-три, расскажет ей о своих сомнениях, о трудностях и успехах. Наверное, она не такая легкомысленная, какой любит казаться, поймет, что для него значит ее присутствие.

И вот все это развеялось при виде переполненного зала ресторана. Зачем она решила в субботний вечер прийти именно сюда, где негде присесть и нужно ждать, когда освободится столик?

— Пойдем куда-нибудь еще. Тут свободных столиков нет.

— Как нет? Да тут все наши! Они пришли пораньше занять место. Будет очень весело…

Лиляна говорила возбужденно и делала знаки кому-то в глубине зала. Потом, не оглядываясь назад, словно была уверена, что он не отстанет ни на шаг, начала пробираться между столиками и танцующими парами.

Младен постоял немного у входа, а затем неохотно последовал за ней. Он никого не знал в этой компании, и все эти незнакомые люди были ему неприятны. Лиляна, не обращая внимания на его недовольство, шутливо представила присутствующих.

— Все здесь, — сказала девушка, как режиссер, который проверяет свою труппу, — только Юльки нет.

— Она обещала прийти после концерта. Она давно пригласила на него не то свою знакомую, не то родственницу, я толком не понял, и ей неудобно было отказаться в последний момент, — объяснил Рони, который с некоторых пор проявлял особый интерес к Ольге и упорно ее преследовал.