Анна Каменова - Вблизи Софии

А вот теперь она была больше похожа на маленькую девочку из сказки, повстречавшую страшного великана. Пусть только посмеет бригадир ее обидеть! Но Момчил и не думал ее обижать — он просто не обращал на нее внимания. Зато решил поднять перепалку долговязый Недко, расхлябанный и неряшливый парень:

— Ты чего тут всех поучаешь? Кто хочет, пусть читает. Пожалуйста! А меня насильно не воспитаешь. Захочу выпить — пойду и выпью, захочу отдыхать — буду отдыхать. От земли не видно, а туда же — коммунистка, пришла бахвалиться…

Все промолчали. Тодор сдвинул очки, опять взглянул поверх них, не выпуская из рук туфли. По широкому лицу Момчила скользнула снисходительная усмешка. Петр, скрестив ноги, недовольно прищурился. Киро отбросил книгу, прислонился к стене и, нахмурив густые брови, крикнул:

— Не смей обижать девушку! Не хочешь слушать — не надо, никто не заставляет. Она не по своему делу пришла. Ее послали. И мы… я… может, я хочу ее слушать…

Паренек смутился и не нашелся, что дальше сказать. До сих пор он никогда ни во что не вмешивался, поэтому все сразу же повернулись к нему, и это еще больше его смутило. Один Недко продолжал лежать, вытянув ноги в шерстяных носках. Он насмешливо процедил:

— Ах, вон оно что! Значит, девчонка к тебе пришла? Ясно. А мы-то тут при чем? Скатертью дорожка — идите, любезничайте. В добрый час. Кустов везде сколько хочешь.

В поднявшейся суматохе никто сразу не мог разобрать, что произошло. Киро очутился перед кроватью Недко, который отбивался кулаками. Тодор бил туфлей то одного, то другого, пытаясь их разнять. Петр что-то быстро говорил, но его не слушали. В дверях столпились любопытные, прибежавшие из других комнат. Темноглазый Дурхан, обычно молчаливый и стеснительный, сейчас громко кричал:

— Ты девушку не обижай! И Киро оставь в покое…

Весь этот гвалт перекрыл громовой бас Момчила:

— Перестаньте сейчас же или убирайтесь вон из комнаты и из бригады! Чтоб этого больше не было! Так и знайте: девушку послали к нам, и мы ее принимаем. Кто не желает — вот дверь…

Один за другим все расселись по своим койкам. Наступила тишина.

Тане пододвинули стул, и она наконец смогла сесть. Разозленный Недко демонстративно накрылся одеялом с головой. Остальные тоже избегали смотреть на нее. Один только Киро не сводил с Тани глаз. Ласково улыбнувшись ему, она стала рассказывать содержание книги «Покоренная река».

— Я долго думала, какую нам лучше взять книгу. И выбрала эту — ведь так много общего между нашим строительством и тем, что описывается в романе… — бодро начала девушка, но очень скоро заметила, что никто, кроме Киро, ее не слушает.

— Знаете, — сказала она, смутившись, — сегодня я читать не буду. Я ведь зашла только познакомиться, узнать, сколько человек наберется. Читать будем в следующий раз. Сейчас я составлю список желающих участвовать в кружке. Но сначала…

Таня замолчала. Положила книгу на стул, прислонилась к стене.

— Сначала я прочту вам одно стихотворение.

Девушка начала медленно и тихо. Поэма Веселина Андреева о Сашке была одним из ее самых любимых произведений. Она всегда волновалась, когда перечитывала ее. И сейчас она забыла все неприятности и обиды. Голос ее становился все сильнее и громче. Это была уже не робкая, растерянная девушка, которую едва не прогнали из общежития. Нет, она пришла из другого мира, преображенная таинством искусства, магической силой слова.

Один за другим все начали подниматься, покоренные голосом девушки. Даже Недко отбросил одеяло, чтобы лучше слышать. Кто-то отворил дверь. Момчил махнул рукой, чтобы не шумели, а сам, не замечая этого, медленно и легко, едва касаясь пола, двинулся к девушке. Его широко раскрытые, увлажнившиеся глаза смотрели на Таню, но видели перед собой ту, о ком она читала, — юную героиню-партизанку:

Все замерли. Молчаливые, сосредоточенные, перенеслись они мыслями в то суровое время, родившее стольких героев…

Дверь снова отворилась. Подходило время обеда и второй смены. Рабочие возвращались в общежитие. Шум спугнул очарование стихов, возвратил всех к будничным заботам. Чувствуя себя неловко оттого, что эта маленькая девушка все же одержала над ними верх, так покорила каким-то стихотворением, мужчины задвигались, начали кашлять, сморкаться.

Таня тем временем раскрыла тетрадку и записала Момчила, потом участника Сентябрьского восстания Петра, Киро и Тодора. Записался и кое-кто из вновь пришедших.