Анна Каменова - Вблизи Софии

А блок поднимался все выше и выше.

Никто из собравшихся не шелохнулся. Подходили еще люди, останавливались, тоже смотрели вверх.

— На рожон лезет этот мальчишка, — словно про себя сказал рослый рабочий. — А молодец! Эх, только бы справился, ведь нешуточное дело. Только бы выдержал!

— Не надо было ему позволять. Я еще раньше говорил, — отозвался пожилой рабочий.

— А по-твоему как? Остановить стройку?

— Вот если бы мороза не было…

— Да, если бы… Вчера была весна, сегодня зима.

На листе железа развели огонь и грелись возле него. Машинисты собрались у кабины — оттуда лучше видно и можно будет по первому же знаку привести в действие мотор. Они стояли понурившись, чувствовали себя виноватыми: Киро не побоялся подняться, а они, более опытные, испугались.

— Таня, — крикнул технорук, — сбегай на второй кран, пусть остановят работу.

Девушка не двинулась с места. Она, не отрываясь, всматривалась туда, где двигалась черная точка.

А Киро уже не думал о тех, кто остался на площадке. Все под ним затягивал белый туман. Деревья представлялись низкими заснеженными кустами. Людей он не различал, а огромные бетонные блоки походили на серые ящики…

Подъем закончился. Киро приподнялся и схватился одной рукой за толстый стальной трос, зацепился за него скобой пояса. Другой рукой попытался снять провода. Левой он не мог так же хорошо действовать рейкой и поэтому чаще перегибался вправо. Уши у него замерзли. Не выпуская рейки, он похлопывал по шапке, пока не закрыл ею уши.

Юноша шаг за шагом двигался вперед, распутывая провода. Но холод и усталость все больше сковывали его. Под порывами ветра тросы тихо, монотонно жужжали. То ли от холода, то ли от этого жужжания ему захотелось спать. Снова мелькнуло худое, увядшее лицо матери. Старики родители надеются только на него. Но ведь и вся стройка надеется тоже. Киро встрепенулся, начал повторять про себя: «На меня надеются. Я должен это сделать. И сделаю».

Киро показалось, что по телу разливается тепло. Он почувствовал себя бодрее и начал энергичнее наносить удары рейкой по проводам. Но тут тоже нельзя было перехватить через край. Если какой-нибудь из кабелей сорвется, то с огромной силой отскочит назад и может задеть его по рукам, по голове. Ему, пожалуй, не устоять под таким ударом.

Внизу, на площадке, все молчали: пристально смотрели вверх, прислушивались. Младен ходил взад и вперед. Он предпочел бы сейчас быть на месте Киро, там, на воющей высоте, чем переживать эти тревожные минуты ожидания. Мирко зажигал сигарету от сигареты и, как все некурящие, бросал их, не затянувшись и двух раз. Он то поднимался к машинистам на кабель-кран, то спускался на площадку.

Самым неожиданным было то, что парторг стал на всех покрикивать:

— Сложите костер, чтобы согреть Киро, принесите коньяку или водки — и наконец сказал: — Так нельзя! Это не может столько продолжаться: он не выдержит и сорвется. Дайте ему знак, чтобы спускался.

Замахали руками, закричали:

— Спускайся, спускайся!

Киро, надвинув на уши меховую ушанку, ничего не слышал. Да если бы и услышал, не послушался бы. Он двигался дальше, обхватив рукой заледеневший металлический трос, упираясь в него локтем. Пальцы одеревенели и не слушались. Рукавицы мешали ему, он сбросил их. Проверил, хорошо ли закреплен монтажный пояс, и отпустил ненадолго руки. Тело его закачалось над бездной.

Внизу потеряли счет минутам. Не помнили, сколько времени прошло с тех пор, как Киро застенчиво сказал: «Я поднимусь».

— Спускайся, спускайся! — закричал снова Младен. Голос его от волнения стал хриплым, замерзшие губы едва двигались. Кто-то схватил Младена за рукав:

— Смотрите!

Что-то отделилось от кабеля и полетело вниз. Собравшиеся на площадке вскрикнули и отшатнулись. Одни закрыли глаза, другие протягивали руки, словно хотели подхватить падающее тело. Потом раздался голос Тани:

— Это не он… Он наверху.

На скованную холодом землю упала рейка, которой орудовал Киро. Теперь он поправлял нижние провода ногами. Метр за метром оставались позади. Еще немного — и все будет в порядке. Пальцы прилипали к ледяному металлу, и он с трудом отдирал их. Пронизывающий ветер раскачивал его между небом и землей. Киро просунул руку между роликами. Отделил один, другой. Зажглись электрические лампы, свет прожекторов залил все вокруг. Остался последний — только бы не сорвались провода! Они смахнут его одним ударом. Киро уперся коленом в кошку, одной рукой ухватился за фалангу между роликами, другой стал медленно отпихивать провод. Еще рывок — Киро сжался, и провод стал на место, не задев его. Юноша разогнул ногу и сел на блок.