Мэтт Хейг - Клуб призрачных отцов [litres]

Дядя Алан спрашивал:

– Какой популярный салат получил своё название от отеля в Нью-Йорке, где его впервые приготовили?

Мама постучала ручкой по столу и сказала:

– Оооооооо. Я должна это знать, я всегда заказываю салаты.

Она начала вслух перечислять салаты. Греческий салат. Салат с тунцом. Салат с макаронами. Салат из листьев латука и помидоров.

Она засмеялась и сказала:

– Не думаю, что есть отель под названием латук с помидорами, Филип? Я думаю, ну что ж, оставим это поле пустым.

Мама отпила вина, а потом сказала:

– О нет. Попробуем угадать. Она написала: САЛАТ ЦЕЗАРЬ , и у меня в голове появилась картинка, где Юлий Цезарь в фартуке нарезал помидор. Я подумал, какой же дурацкий у меня мозг, что он такие глупости думает, даже когда планирует Убийство.

Дядя Алан прочитал:

– Ватерлоо – место знаменитого сражения с участием Наполеона. В какой стране оно находится?

Мама напевала песню Ватерлоо, которая была на её любимом компакт-диске ABBA Gold, и она написала на листе: ШВЕЦИЯ

Она сказала мне:

– Я только сбегаю в туалет.

Она пошла в ватерклозет, а не в Ватерлоо, а я достал из кармана бутылочку и держал её под столом.

Дядя Алан сказал:

– Ещё один похитрее. В какой пьесе Уильяма Шекспира мы находим строчку: «Нет ничего ни хорошего, ни плохого; это размышление делает всё таковым» [20] Цитата из пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет», Акт 2, Сцена 2. Перевод М. Лозинского. ?

Я отвернул крышку бутылочки и ждал, пока все головы опустятся, чтобы писать ответы, и влил яд в стакан, кап кап кап. Продолжая наблюдать за головами, я положил пузырёк обратно в карман. Никто не видел меня, но моё сердце билось так, будто я пробежал короткую дистанцию, но я сидел неподвижно.

Дядя Алан произнёс:

– Какой британский бегун первым преодолел четырехминутный барьер в беге на одну милю в 1954 году? [21] Британец Рождер Баннистер стал первым человеком, пробежавшим милю быстрее четырёх минут.

Я пытался выглядеть естественно, как советовала мне Лия, когда учила красть, но я не знал, куда смотреть, потому что не хотел смотреть на отравленный виски. Но ничего не мог поделать – стакан притягивал мои глаза, как магнит.

Дядя Алан продолжал:

– Согласно Библии, сколько хлебов потребовалось Иисусу, чтобы накормить пять тысяч человек?

Дядя Алан посмотрел на виски на столе, будто собирался его выпить, потом на свой лист и сказал:

– Так, ещё два вопроса в этом раунде. А потом будет перерыв, чтобы выпить и освежиться.

Ещё два вопроса, а потом он умрёт. Это было странно. Мне хотелось, чтобы там было больше двух вопросов, даже не знаю почему.

Он сказал:

– Сколько призраков в общей сложности посетило Скруджа в «Рождественской песни» Чарльза Диккенса?

В тот самый момент, когда он произнёс «призраков», Призрак Отца проявился, словно лампочка зажглась, около двери, ведущей к туалетам. Он смотрел на меня и кивал головой, словно знал, что я влил яд в стакан, и гордился мной за то, что я это сделал.

Мама вышла из Дамской комнаты и прошла прямо сквозь Призрак Отца, а Дядя Алан повернулся и сказал в микрофон:

– А вот и Кэрол – песнь моя рождественская идёт [22] Игра слов: Carol – имя матери героя и «рождественская песнь» по-английски. .

Кто-то засмеялся, кто-то сказал: «А-а-а-ах», а Большой Вик крикнул:

– Меня сейчас стошнит.

Мама покраснела, как Дядя Алан, только от стеснения, а не от виски.

Она села и спросила:

– Я что-то пропустила?

Такой счастливой, как в тот момент, я её ещё никогда не видел. Я посмотрел на виски, и внутри стало тяжело.

Дядя Алан сказал:

– Отлично. Последний вопрос в этом раунде.

В глубине души я надеялся, что вопрос окажется из пяти тысяч слов и растянется на целую вечность, но вопрос был:

– Какая единственная в мире река протекает и к северу, и к югу от экватора?

Затем, после вопросов, Дядя Алан сказал:

– Хорошо. Ну что ж, вернусь через пять минут, и начнём Музыкальный тур.

Он выключил микрофон и положил его обратно на подставку, поднял брови и улыбнулся Маме. Затем он посмотрел на виски, а я посмотрел на него и потом на виски и на Маму. Он всё ближе и ближе подходил к своему виски. Я опустился под стол и сделал вид, что завязываю шнурки, и со всех сил поднял голову и спину, как Атлант, который держал мир на своих плечах, я поднимал стол до тех пор, пока с него не полетели стаканы.

– Осторожнее! – сказал Дядя Алан.

– Филип! – сказала Мама.