Юлия Говорова - Лось на диване, верветка на печи

Уходила погулять наша Чуня, любимая наша кабаниха. Вышибла доски в заборе и ушла. Полежала в болоте, извалялась. Наелась корешков из болота, поспала. Потерлась щетиной о стволы. По следам мы ее нашли и привели обратно на торт (Вероника несла его по лесу).

В лесу, пока ждали, когда Чуня проснется, мы замерзли. Мы сидели, прислонившись к деревьям. Мы долго так сидели. Дождь моросил, потом снег мелкий пошел (была уже середина ноября).

Летом Чуня в вольере после дождей в лужах купается. Измажется, и грязь на солнце подсохнет. Она потрется боками о сетку, и грязь как порошок. Песок с молодой нашей красавицы Чуни осыпается.

Нутрии ходят на пруд (у нас за забором есть маленький-маленький пруд). Сделают под забором подкоп, особенно летом, когда жарко (хотя у них есть свой водоем), и стройными рядами, сверкая оранжевой улыбкой, спускаются потихонечку к пруду. Искупаются, возвращаются обратно.

Косули лесные к зоопарку подходят очень близко. И природные вороны летают. Лисы природные заходят.

— В редкий зоопарк, — говорит Андрей, открывая осенним ежам дверь, — животные дружно идут строем.

А иногда мы животных отпускаем. В это сложно поверить, но мы их в природу отпускаем.

Я помню, как отпускала однажды переживших у нас одну очень морозную и суровую зиму взрослых аистов. Они перезимовали у нас в теплом вольере и окрепли.

Я вынесла их из вольера на улицу под крылья, поставила ногами на землю, отошла. Они постояли какое-то время, посмотрели. Пара шагов для разбега, проверка взмахом крыльев. Они сделали несколько кругов над зоопарком, улетели.

Взрослых лис, принесенных нам, лечим и, если это тоже возможно, отпускаем.

Лисят, как подрастут и окрепнут, отпускаем. Для выпуска выбираем места, чтоб подальше от охотников.

Лис вначале свой хвост так взволнованно прижмет, к земле брюхом прильнет, а потом стрелою как ринется по полю.

Барсука, оправившегося после небольшой травмы, отпускали. Сов тоже отпускали. Но совы к нам часто возвращались. И ястреба к нам обратно возвращались.

Совы сидят на верхушках окрестных деревьев, не уходят. Ястреба прилетают (ну что тут поделать?) охотиться на кур.

Для выпуска сов на природу есть отдельные и, как правило, отдаленные вольеры. Открываешь леток, и сова может свободно улететь.

А однажды пошли и нашли в лесу фазана. Весной еще улетел от нас фазан. И все лето прожил один.

И вдруг в зарослях елок, когда пошли за грибами, мы его увидели (Вероника как раз срезала опята). Удивительно, что его не заметили в лесу остальные грибники.

Этот фазан далеко в своем странствии ушел. Так деловито шагал по березовому лесу.

Вот многие говорят нам: свобода да свобода, а ну-ка всех отпустите быстрей из зоопарка на свободу!

А отпускали Васю, моего любимого лиса… Он был скрытный. И с незнакомыми людьми неконтактный, нелюдимый.

Назойливое внимание посетителей его больше пугало, напрягало. Он отсиживался всегда по углам и выходил побродить по вольеру обычно только вечером.

Был сильным, здоровым и добрым ручным лисом, но для зоопарка, наверно, слишком утонченным. И мы решили его на свободу отпустить. Мне тяжело его было отпустить. Я ведь вырастила его с малыша. Я помню, как его принесли: еще не рыжего, а коричневого, как и все лисята, с голубыми глазами, с чуть-чуть оголенным, по-детски, животом.

Многих щенков нам приносят с еще оголенным животом. Малыша отмываешь от блох (дегтярным, как правило, мылом), вытираешь и сушишь, глистогонишь.

Все наши старые полотенца идут на пеленки для животных, все наши рубашки и футболки, изношенные и протертые до дыр.

На выцветшей футболке с плеча Андрея вырос наш барсук, на футболке Вероники рысенок. На моей — лисенок.

Футболки пропитались вначале нашим, а потом лисьим (енотным, лосиным или косулячьим еще) запахом.

Вот вырастите кого-нибудь из животных с малыша, меняя и меняя футболки и пеленки, разрывая футболки и майки на пеленки, а потом говорите: отпустите!

Выбив дверь, нам выпускали из зоопарка лосей. Ручных наших лосей, выкормленных, как вы помните, с бутылки.

Мальчика мы быстро нашли, он ушел недалеко, а девочка испугалась машин, дорог, собак, убежала в лес.

В лесу потом она вышла к человеку. Она доверчиво вышла к человеку. А у того было с собою ружье. Вот и вся свобода.