Джилл Симс - Почему маму всё достало [litres]

По дороге домой я много думала о несправедливости общественного мнения и, прямо как Джейн, клеймила общество за патриархальный строй (во всех проблемах в жизни Джейн виновата либо я, либо патриархальное общество, которое она намерена свергнуть единолично).

Джейн сидела в гостиной, поджидала меня и дулась.

– Где ты была? – набросилась она на меня.

– Ужинала с друзьями. Я же тебе говорила.

– Да не уж-то? С какими друзьями? Я думала, что ты пошла ужинать с Сэмом, или Колином, или Ханной, но Софи и Эмили сказали, что их предки дома сидят, так с кем ты ходила?

– С другом.

– У тебя нет других друзей.

– Есть! У меня полно других друзей.

– И кто же это?

– Кэти, например.

– Да ты вообще про Кэти не вспоминала с тех пор, как мы сюда переехали.

– Вовсе нет, вспоминала. Мы с ней кофе пили на прошлой неделе.

– Поэтому ты бы не стала с ней ужинать сегодня вечером, не так ли? Ты что, куда-то ходила с мужчиной ?

– Ну да.

– Ты была на свидании ? Ты что, совсем стыд потеряла?

– Мне нечего стыдиться. Я живу своею жизнью. Я могу ужинать с мужчиной.

– Нет, не можешь. Это отвратительно, бегать за МУЖИКАМИ в твоем возрасте! – заорала Джейн. – Это чудовищно ! Что папа скажет, когда он узнает, что ты ходила куда-то с другим мужчиной?

– Ему какое дело? Мы с ним в разводе , – запротестовала я. – Другие же разводятся и живут с новыми партнерами. Так почему же мне нельзя?

– ПОТОМУ ЧТО У ТЕБЯ ВСЕ ПО-ДРУГОМУ! ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЯ МАТЬ! Тебе не полагается быть с другими мужчинами. Так нельзя. Это неправильно . Единственный мужчина, с которым ты можешь быть, – это папа .

Барри замаячил на лестнице, скуля от страха, потому что не выносил криков.

– Вот видишь, до чего ты Барри довела! – зашипела на меня Джейн. – Ты всех расстраиваешь в этом доме, а тебе наплевать. Только о себе и думаешь!

– Как бы не так! – вне себя от возмущения сказала я. – Я ходила на ужин с человеком, с которым вместе работаю. Это же не воспрещается. Это был просто ужин. Ничего романтичного не предполагалось, но мне же можно заводить новых друзей, мне же не воспрещается жить своей жизнью, и я даже могу завести себе нового партнера, если захочу. Мне что, всю оставшуюся жизнь быть монашкой и вам прислуживать? У тебя же есть бойфренд, так почему же мне нельзя?

– ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ? ТЫ ЧТО, СЛЕДИШЬ ЗА МНОЙ? КАК ТЫ СМЕЕШЬ СЛЕДИТЬ ЗА МНОЙ? ТЫ ВСЕ ПРИДУМЫВАЕШЬ, И ВООБЩЕ ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО!

– Минуточку, давай все-таки определимся – я твоя мать, я обязана приглядывать за тобой и оберегать тебя от неприятностей, и если у тебя появляется парень, то это не мое дело, а если у меня появляется бойфренд, то тебе есть до этого дело?

– Именно так! Ты моя мать , и тебе бойфренд не нужен , а в мою жизнь не суйся, даже не смей про Гарри ничего говорить. Ты меня НЕ ПОНИМАЕШЬ, тебе вообще НЕ ПОНЯТЬ, КАКОВО МНЕ ПРИХОДИТСЯ, и я тебя НЕНАВИЖУ! Я перееду жить к папе!

– Только попробуй! – заорала я в ответ.

Она в ярости побежала вверх по лестнице, схватила в охапку Барри и со всей злости захлопнула за собой дверь в свою комнату.

Я пошла на кухню, дрожащими руками откупорила бутылку вина и налила себе бокал. Ее угроза переехать жить к отцу была несерьезной. Эту карту она разыгрывала минимум раз в неделю, но ни разу не довела дело до конца – отчасти потому, что ее комнатушка у Саймона была слишком тесная, а футон, поначалу казавшийся таким крутым, оказался неровным и неудобным для сна, но в первую очередь потому, что Саймон не разрешал приводить Барри. Джейн сейчас – это шаровая молния из гормонов, мнимых и надуманных обид, и жить с ней – все равно что жить с монстром. Но это нормально для пятнадцатилетней девочки, которая болезненно переживает развод своих родителей.

Хотя, конечно же, она ошибается, когда думает, что я ее не понимаю. О, я прекрасно понимаю, но в истории человечества не было случая, чтобы родитель смог убедить своего ребенка, что: а) родители тоже проходили через пубертат, б) быть подростком несладко, потому что тебе кажется, что никто вокруг тебя не понимает, жизнь несправедлива и ты злишься на всех и вся, в) каждый подросток уверен, что больше никто на свете не проходил через такие испытания и что только им надлежит испытывать праведный гнев и безбрежную ярость от несправедливостей этого мира, г) в один прекрасный день эту ярость и гнев как рукой снимет, и им будет стыдно за то, какими придурками они были, д) стихи, которые они пишут, реально отстойные, а не духовные и провидческие, и опять-таки наступит тот прекрасный день, когда они с сильнейшим облегчением предадут свои вирши огню, чтобы никто в мире не прочитал их жалкий лепет.