Джилл Симс - Почему маму всё достало [litres]

– Нет, я вообще-то мало читаю, – ответил он. Ох. Вот оно как. Это было хуже, чем если бы он спросил меня о моем мнении о какой-нибудь заумной интеллектуальной книге и ждал, что я выдам взвешенное и обдуманное заключение о прочитанном. Я просто не понимаю, как люди могут не читать. Я очень старалась не впадать в осуждение и даже пыталась найти какие-то оправдания для отсутствия у него интереса к чтению.

– А ты чем занимался сегодня? – спросила я.

– Утром вышел на пробежку, а днем ходил в спортзал, плавал и качал веса. Я готовлюсь к Айронмэну, – пояснил он.

– Ух ты! Звучит… интересно. А что такое Айронмэн?

Том пустился в объяснения. С подробностями. Скучнее рассказа я не слышала. Плывешь несколько миль, едешь долго на велосипеде – а потом бежишь марафон! Мне никогда не понять, зачем люди так издеваются над собой, а Тому, кажется, это даже нравилось.

Пока он описывал свой тренировочный режим подготовки к этому айронмэновскому троеборью, нам подали закуски (мне – брускетту, ему – карпаччо, а пармезан он есть не стал). Когда нам принесли основные блюда (мне – вкуснейшую нежнейшую пасту под сливочным соусом, ему – лосось на гриле, без соуса, и просто салат), я спросила, ждет ли он новый сезон «Игры престолов».

– Я мало смотрю телевизор, – ответил он. Блин. Не читает и не смотрит ТВ, даже «Игру престолов». Что за жизнь у человека, где нет места сиськам и драконам?

– А кино любишь? – попыталась я вновь.

Том слегка оживился.

– Да, люблю фильмы про Джеймса Бонда.

Фууффф.

– А другие фильмы?

– Нет. Только Бондиана.

– А хобби у тебя есть? – Ну должен же этот пень чем-то интересоваться! Может быть, руками мастерит что-нибудь или паровозики собирает? Или каждый вечер сидит как истукан и изучает свой пупок?

– Тренировки. Люблю тренироваться. На другое просто нет времени.

– Вау! Но ведь тренировки не могут отнимать так много времени, верно?

– Ну, я иду в спортзал сразу после работы на два-три часа, а когда я прихожу домой, то меня хватает только на то, чтобы приготовить какую-нибудь еду, потом я сразу ложусь спать, потому что мне вставать на пробежку в пять утра. И только на выходных я могу полностью отдаться тренировкам. А ты спортом занимаешься?

– Разве что вывожу собак на прогулку.

– О, а сколько у тебя собак? – спросил он вежливо.

– Две. И три курицы. А у тебя есть домашние животные? – Господи, наш разговор напоминал письма семиклассников едва знакомым сверстникам из Германии.

– Нет. Я не приветствую животных в доме. Считаю, это негигиенично.

– Понятно. Хотя знаешь, были исследования, которые показали, что у людей с домашними животными и со здоровьем дела лучше.

– Ммм, да я просто не терплю грязь и шерсть повсюду. Десерт будешь?

– Ммм, вообще-то я уже наелась. И немного устала. Может, попросим счет?

Я настояла на том, чтобы счет оплатить пополам. Это было справедливо: нас мало что объединяло и второго свидания точно не будет. Да и не так уж дорого он мне обошелся, поскольку выпил только маленький бокал красного вина, и то это было вообще «не в его стиле».

Он настоял на том, чтобы провести меня до автобусной остановки (от того, чтобы меня подвезти, я отказалась наотрез, потому что не могла бы вынести еще двадцать минут натянутого разговора о плюсах и минусах палеодиеты по сравнению с кетодиетой, что для меня вообще одно и то же). К счастью, автобус не заставил себя долго ждать.

– Спасибо за прекрасный вечер, – сказал Том на прощание.

– Тебе спасибо. До понедельника! – промурлыкала я и заскочила в автобус, вне себя от радости и облегчения, что он не стал бормотать бессмысленные фразы о том, что надо бы как-нибудь еще раз встретиться.

Так прошло мое свидание, первое за двадцать пять лет. Я попыталась напомнить себе, что «в моем возрасте» «выбирать не приходится» (звучит очень убедительно, когда говоришь это другим), а Том славный парень и даже не пялился на мою грудь, и уж тем более не заливал, что женщинам не пристало иметь политических взглядов или что Брексит – неплохая идея. Если верить сайтам знакомств и Daily Mail, я вообще должна быть благодарна, что на меня обратил внимание мужчина, хватать его обеими руками и не отпускать. А с чего бы это? Почему сорокалетние женщины должны быть благодарны за те крохи, что им перепадают с обильного шведского стола , где мужчины их же возраста могут выбирать себе кого старше восемнадцати? На женщину смотрят косо и осуждающе, если она появляется в компании с юношей, ила даже считают ее растлительницей малолетних, в то время как старперы в обнимку с двадцатидвухлетними девицами – это «естественно». Все, что я хочу, – это общество человека, интересы которого хотя бы отдаленно похожи на мои, с кем можно пошутить и посмеяться и который любит собак. Разве я многого прошу?