Василий Ершов - Рассказы-2

Перелетели в Балхаш. Там за 40 минут, не высаживая, заправились и перепрыгнули в Алма-Ату. Естественно, везде оставляли заначки, списывая на расход в воздухе больше нормы, так что еще скопили пару тонн.

Таким образом, полетный вес у нас был уже на 5 тонн больше, чем мы могли записать в бумагах.

Дотошные диспетчеры ПДСП, конечно же, приходили на самолет лично убедиться, какой остаток топлива, но опытный бортинженер умеет установить стрелки топливомеров на нужной цифре и выключить питание. Стрелка там и застывает, а убежденный в нашей честности диспетчер удовлетворяется, после чего питание включается, и стрелки становятся на истинное значение. Это уловка известная.

Нам же во всех полетах приходилось химичить с бумагами, и дохимичились до того, что Леша, взлетая в Алма-Ате, оторвал тяжелый самолет на малой скорости, предназначенной для рассчитанного, бумажного, гораздо меньшего веса, тут же понял ошибку, выдержал Ту-154 над полосой, как Ан-2, разогнался и только потом осторожненько перевел в набор… забыв убрать шасси с перепугу. Ну что ж, нарушать тоже надо уметь.

В Алма-Ате успели сбегать на рыночек и нагрести, кто больше, кто меньше, но — нагрести. Мы бы не были летчиками…

Загрузки было много. Взяли топлива с явными нарушениями, на 3 тонны больше. Короче говоря, этот полет был сплошная ложь и туфта, вес превышал записанный в бумагах тонн на 6; мы уже и сами запутались — но в баках плескалось топливо!

Ну, шасси я за Лешей сам убрал; Саша его оттянул; он сконфуженно оправдывался, и всем было мерзко, что вот такой «химией» мы вынуждены не только обгаживать благородное искусство полета, но и напрямую, как пацаны, нарушать безопасность.

Нет, вес взлетный, по условиям, мы не превысили, 100 тонн не было, но было тонны 93, а по бумагам — 87; взлетали на взлетном режиме, все чин чином. Но … тут сидели мастера, асы, с 30-летним стажем, на «Тушке»-то по 10–15 лет… Мерзко самим, но так заставляет наша проклятая работа. Или — сидеть в гостинице и ждать того состава. Они, наверное, и сейчас его ждут, кто принципиальный.

Естественно, Алма-Ата нас не задержала, но предупредила, что вот, вы уже три посадки сделали, уже времени не хватит, где-то еще подсаживаться, что топлива же в Караганде все еще нет…ну, ладно, летите…

Им надо было одно: вытолкнуть из вокзала пассажиров. Хоть куда, лишь бы с глаз долой.

Утром еще, перед нами, ушел на запасной в Алма-Ату из Караганды Ил-86, и вот его выпихнули опять в Караганду, не предупредив, что там же нет топлива. Мы сели за ним. Он был уже зачехлен, экипаж ушел в гостиницу, а пассажиры терроризировали аэропорт. Все было забито. Не одни они, и не мы одни сидели там, не одни мы изыскивали, куда же перепрыгнуть на дозаправку. Состава с топливом, естественно, так и не было, а у нас в баках плескалось около 16 тонн, хотя по бумагам, по посадочной массе, проходило всего 9. Ну, легализовав то требование, что в кармане, мы наскребли 13 тонн законного топлива. Можно куда-нибудь перелетать.

Я пополз в АДП, оставив свой не в меру горластый экипаж в самолете до команды. Уже позади было 4 посадки. Уже 10 часов мы были на ногах. А впереди… Короче, в АДП мы в течение часа выяснили, что топливо есть в Павлодаре и Барнауле, что в Семипалатинске и Кокчетаве — нет, и Целиноград в воздухе предупредил, что у них — нет. Павлодар был закрыт до вечера ремонтом; и наконец стало ясно, что — Барнаул.

— Сажайте пассажиров.

— Садим.

Сажали полтора часа. Потеряли 11 человек. Уже, было, думали, ошибка в бумагах, как подвезли из города этих пассажиров, потом багаж…

Запросили буксировку, поехали… и тут толпа пассажиров с Ил-86, прорвавшись сквозь проходную, побежала по перрону, по рулежке — и заняла середину ВПП.

И Караганда закрылась.

Раз нам плохо — пусть и всем будет плохо. Поровну. Долго же партия нас воспитывала. И — воспитала.

На полосу съехались автобусы, милиция, КГБ, секретари, холеные, в костюмах, еще какое-то начальство. Мотался на машине, руководитель полетов, нервно переговаривались диспетчеры и экипажи. Наивные доказывали, что — стартовое время, что им хватит взлететь с половины полосы, что томятся в самолете какие-то болгарские дети… Пошли косяком делегации экипажей, унижались, уговаривали экстремистов. На подходе висели пять бортов, выжигая топливо, ходили в зоне ожидания. Был дан запрет на прилет всем.

Кое-как уговорили экстремистов сойти с полосы, чтобы сесть пяти бортам. Машинка с рацией и динамиком стояла в толпе, и слышно было все переговоры. Стали садиться. Тут же заблажили пять бортов на запуск. РП закричал, чтоб не смели, потому что при любом движении на перроне экстремисты займут полосу, а еще два борта висят на кругу, у них уже не хватает топлива до запасного…