Александр Снегирев - БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

Утыкается в подол гипюровой красоты и шепчет: «Леня, любила и люблю. Помню. И это платье всегда будет со мной. Всегда. К тебе я приду в нем. Обещаю».

Закрывается шифоньер. Пожилая женщина, шаркая растоптанными тапочками, идет на кухню. Старый рассохшийся шифоньер, поскрипев, затихает. Но еще долго в нем будут шептаться платья, которым напомнили, какими они были. Ведь о счастье помнит даже одежда.

Вовка Покровский

Ура!

Мы едем на каникулы.

В Крым.

Вместе с Вовкой.

У нас с ним места на вторых полках. Ехать четыре дня. Можно за это время подружиться, поссориться, влюбиться и снова поссориться.

Не успев попрощаться с родителями, мы уже взобрались на наши места. Быстро расстелили простыни, взбили подушки и приготовились к путешествию.

– Ты что больше всего любишь?

– Танцевать.

– А я выступать на сцене. Когда смотришь в зал и ничего не видишь, а сердце прямо выпрыгивает из груди.

– Здорово, мы с тобой одинаковые.

Вовка старше меня на целый год. Он закончил седьмой класс, а я только шестой. Мы едем в Крым к родственникам на целый месяц. Там будет много яблок, солнца и моря. Там будет здорово.

Открываем верхнее окошко. Ветер врывается в купе. Мы распахиваем рот, хватаем им воздух, нам смешно и весело. У нас каникулы. И у нас прекрасная компания.

Вовка классный.

Он такой симпатичный, белобрысый, веселый и отзывчивый. Он чувствует каждое мое желание, он готов соскочить с полки и быстро сбегать за горячей водой, если вдруг мне захотелось чая.

Он такой, такой – и мое сердце екает от восторга.

А пока мы лежим на верхней полке. Мы ловим ветер открытыми ртами и поем песни.

Те самые, которые мы орали в пионерском лагере.

«Гайдар шагает впереди».

Или «Набрали мы сосновых веток, зажгли в лесу костер».

Потом «Нравится мне Вовкина походка, нравятся мне Вовкины красивые глаза, нравится мне Вовкина улыбка, милый Вовка, я люблю тебя». Это уже пою я. Смущаюсь, краснею, но пою. Потому что Вовка мне уже нравится.

Ветер. Ветер.

Беззаботное детство рвется к нам в купе веселым ветром, который мы ловим открытыми ртами.

Вовка.

Вовка Покровский.

Я никогда не забуду этот поезд, вторую полку, ветер, рвущийся навстречу нашим разинутым ртам, и твою руку, которую ты положил сверху на мою ладонь.

Счастье.

Тетя Валя Покровская была красавицей.

Она всегда была в блузке с жабо, то есть с такими большими воланами на груди. Но самое главное. Каждый день у нее на голове были кудри. Не какие- то там мелкие и химические, а такие, как у артисток на фотографиях, которые продавали в киосках. Я лично обожала рассматривать эти открытки. Там были Татьяна Конюхова, Вия Артмане, Татьяна Самойлова, Анастасия и Марианна Вертинские, Марина Полбенцева. Я покупала эти открытки, если у меня появлялись случайные деньги. А дома я могла часами смотреть на этих неземных женщин, которые казались мне небожителями.

Вот такая прическа, как у этих артисток, была у тети Вали. Абсолютно русые волосы без всякой краски, ближе к современному блонду, и кудри. Крупные, аккуратные, одна к одной. Это была не прическа – это была мечта! Мне казалось, что так в жизни не бывает. Что такие локоны могут быть лишь на открытках с артистками. Но тетя Валя была живая и настоящая.

Она была машинисткой. Весело печатала на машинке документы и сыпала бесконечными шутками, которые я часто не понимала.

Для меня она была неземной красавицей.

Да, маловата ростом. Ну и что?

А потом?

Потом я думала, что когда вырасту, то у меня будут такие кудри, как у тети Вали.

Потому что это исполнение всех желаний и мечт.

С такими кудрями простой жизни не бывает.

Однажды, уже будучи студенткой и приехав на каникулы в родной город, я встретила ее…

Не встретила, а увидела лежащей на асфальте возле магазина в центре города. В собственной луже. Кудри были те же, блузка та же. Только юбка задралась, обнажив несвежие трусики.

Она была пьяной вусмерть. Так у нас говорят.

Провинциальный город. Все и у всех на виду.

– Бил он ее смертным боем. Ревновал.

Это моя мама говорит про тетю Валю – они работали вместе. Она начала пить.

– Дура она, сын стал блатаком – не выдержала, стала пить.

Это соседка про тетю Валю.

– Нищета достала, только и остались кудри на голове, бигуди же никуда не делись, а все остальное пропила. Да и сынок помог.

Это знакомая про тетю Валю.

Как выглядит счастье?

Бывает ли оно вообще?

Или люди просто чей-то эксперимент? Пусть пройдут все круги ада, а потом нам выберут другой путь. Более счастливый. Может, так думают те, кто придумал нашу космическую систему, кто отправил людей выживать просто так, потому что любопытно посмотреть на то, что получится. Наверное, им там весело глядеть на людские муки, на наши поиски себя, на бесконечные депрессии, которые сжирают души, на войны, ненависть, на злобу, жадность, зависть, предательство. И на то, как исчезает Любовь.