Игорь Шестков - Покажи мне дорогу в ад

— Оттуда у тебя хлороформ?

— Пузырек дал мне доктор Фердинанд. Я сказал ему, что хочу усыпить собаку. Не убить, а только усыпить на время. Он сам изготовил компресс из бинтов и ваты и все мне объяснил.

— Я слышал, хлороформ очень токсичен. Попробуй вначале на слуге.

— Так и сделаю. Поезжай домой и жди. Я заеду за тобой около двух… съездим на кладбище, заглянем в фамильный склеп, послушаем кошачий концерт, приобщимся мистерии жизни и смерти.

Дома я не мог найти себе места из-за возбуждения. Ходил из комнаты в комнату, представлял себе несчастную Агнессу, которую усыпляет хлороформом мой жестокий кузен. Усыпляет, а потом насилует. Это в его стиле.

Бедняжка теряет сознание и приходит в себя в холодном гробу рядом с истлевшим трупом тети Агаты. Кошмар!

Как я мог согласиться на такое? Что же я за ничтожество? Мстить женщине!

Его разлюбила любимая, а он похоронил ее живой.

Если герцог узнает о наших проделках — может сгоряча и повесить. И меня и Ипполита. Хорошенький будет натюрморт!

Около половины третьего Ипполит позвонил снизу и сказал: «Спускайся, все идет по плану».

Чертов улан! Бревно! Солдафон!

Ипполит сиял от удовольствия. Его план осуществился.

— Попробовал хлороформ на старом Иштване. Он заснул и спал двадцать минут. Храпел как дятел. После того, как проснулся, потребовал коньяку. Поскакал в герцогские владения. Нашел Агнессу на буковой аллее. Недалеко от обелиска. А затем… представляешь, не смог догнать проклятого Мустанга! Он летел как ветер. Магнат изнемог. Агнесса обернулась, увидела меня, захохотала и остановила жеребца. Спросила, что я делаю в лесу герцога. Я не стал отвечать, обнял ее и тут же положил ей на рот и ноздри компресс с хлороформом. Несколько секунд она пыталась отодрать его от лица. Мычала и сверлила меня глазами. Затем затихла. Я связал ее и положил на коня. Через четверть часа Агнесса уже лежала в гробу прямо на старых костях тети Агаты. Я оставил слугу у входа в усыпальницу. На всякий случай. Мартин повел Мустанга в конюшню.

Мы еще не вошли в склеп, а я уже услышал этот протяжный звук. Гортанный, душераздирающий. Вой, хрип и клекот запертого в могиле живого существа. До смерти испуганного.

Звук этот доносился из гроба тети Агаты.

Мне тут же расхотелось наказывать Агнессу.

Я все еще любил ее. Простил ей и Лидию, и аквариум, и конгресс.

Я освобожу тебя, любимая!

Подошел к гробу и попытался сдвинуть тяжелую резную крышку. Ипполит хотел мне помешать. Я грубо его оттолкнул. Он вспыхнул, выругался, махнул рукой и ушел.

Из последних сил сдвинул крышку гроба и сбросил ее на пол. Обнял воющую и скрежещущую зубами Агнессу, вытащил ее из гроба и вынес из склепа. Поставил на ноги, оттряхнул с нее пыль и паутину. Повел к выходу из кладбища. Агнесса шла как лунатичка, с закрытыми глазами. После того, как мы миновали ворота, моя бывшая невеста открыла глаза, посмотрела на солнце, все еще сияющее на лазурном небе, глубоко вздохнула и лишилась чувств.

Я отвез ее домой на такси.

Помог дворецкому внести Агнессу в дом.

Ее отец, старый барон фон Цароги, горько посмотрел на грязные бриджи дочери, на изодранную курточку, на ее сбившиеся в клоки золотые волосы, в которых застряли кусочки костей тети Агаты, на окровавленные, сломанные ногти.

Сказал мне веско: «Вы за это ответите, сударь!»

И ударил меня по щеке рукой в бежевой перчатке.

Вечером того же дня лакей в оранжевой ливрее с синими аксельбантами положил на мой письменный стол формальный вызов на дуэль. Вызывал меня не барон, а его старший сын, Алан, превосходный фехтовальщик и опытный стрелок. Мне предлагалось прислать секунданта и выбрать оружие.

Шансов остаться в живых после сражения на шпагах с Аланом фон Цароги у меня было мало. Поэтому я выбрал пистолеты, а секундантом назначил Ипполита. Позвонил ему и все рассказал. Ипполит тут же простил мне «дикую выходку в склепе» и поехал к барону уточнять детали поединка.

А я пошел в «Мельбурн». Напился, пристал к каким-то девкам, опрокинул музыкальный автомат «Шанталь», подрался с охранником и был с позором изгнан из бара. Кузен Ипполит подобрал меня на улице и отвез домой. На своем прямоугольном драндулете с обрезанной задницей. Линкольне Континентале.

Вначале молчал, качал головой и поглаживал себе бакенбарды. Потом сообщил, что секундантом Алана будет крепыш Мориц, второй сын барона.

— Физически Агнесса не пострадала, только пальцы поранила, но психически… Ведет себя неадекватно. Ничего внятного о произошедшем с ней сказать не может, только бормочет какую-то чушь. Баронесса якобы сказала барону — это не моя дочь. И закатила истерику. Вызвали доктора Фердинанда. О том, что Агнесса провела час в гробу тетушки Агаты не знает никто, кроме нас двоих и трех моих людей. Пока они молчат. Я обещал отрезать язык садовыми ножницами тому, кто проболтается. У барона все думают, что ты подстерег Агнессу в парке и устроил сцену ревности с рукоприкладством. Дуэль состоится завтра в девять утра, на Черной балке, у Скалы дьявола. Стрелять будете из револьверов Кольт питон, с пяти шагов. Если кто-то будет ранен или убит, секунданты будут утверждать, что это был несчастный случай на охоте. Револьверы я проверил в присутствии Морица, они в порядке. У тебя и у Алана будет только один выстрел. Кстати, Алан сказал мне, что ничего лично против тебя не имеет и понимает твои чувства, но обычай требует того, чтобы он отомстил за сестру. Обещал прийти на твои похороны, принести венок и заказать по тебе поминальную службу. Почему-то ему не приходит в голову, что с пяти шагов ты тоже вряд ли промахнешься. И кого будут хоронить — еще бабушка надвое сказала.