Дэвид Левитан - Записная книжка Дэша и Лили

И хотелось, чтобы он меня поцеловал.

Хотелось, чтобы наконец пошел снег – что, учитывая морозный воздух и серые небеса, могло случиться в любую секунду.

Еще мне хотелось вернуть свой второй сапог, поскольку в кроссовке нога сильно мерзла.

– Эдгар Тибо, – надеюсь, сексуально промурлыкала я и прижалась к его крепкому как скала и теплому телу. И навстречу его губам приоткрыла свои.

Вот и поцелуй.

Наконец-то.

Я уже собиралась прикрыть веки, когда краем глаза заметила поблизости парня, державшего в руке нужную мне вещь.

Мой второй сапог.

Эдгар повернулся к парню.

– Дэш? – удивленно спросил он.

Парень – вроде Дэш, – смотрел на меня странным взглядом.

– Это записная книжка там на полу? – спросил он.

Неужели это он ?

– Тебя зовут Дэш ? – поразилась я. И рыгнула. На этом мой обнаглевший рот не остановился: – Если мы поженимся, я стану миссис Дэш!

Я расхохоталась.

А потом, видимо, отключилась, упав в руки Эдгара.

– Откуда ты знаешь Лили? – спросил меня Тибо.

– Не уверен, что знаю ее, – ответил я. И правда, чего я ожидал?

Тибо покачал головой:

– Не бери в голову. Хочешь выпить? Красотке Эрин исполнилось двадцать один, она всех угощает.

– У меня сегодня день чая.

– Из чая у них тут может быть только «Лонг-Айленд» [25] В коктейль «Лонг-Айленд» входит холодный чай. . С этим ты уж как-нибудь сам, дружище.

Похоже, как и Лили. Тибо усадил ее на ближайшую скамейку.

– Ты поцелуешь меня? – прошептала она в полубессознательном состоянии.

– Пока нет, – шепнул он в ответ.

Я уставился в небо. Пьяная вдребезги. Это про Лили. Вообще, гениальное слово – «вдребезги». Попадает в самое яблочко. Вдребезги пьяная девчонка. Вдребезги разбитые надежды. Все вдребезги.

Адекватным ответом лоха в такой ситуации стал бы уход. Но я, не желая казаться лохом, не смог заставить себя это сделать. Вместо того чтобы уйти, я снял с ноги Лили кроссовку и обул ее в сапог.

– Он вернулся! – пробормотала Лили.

– Идем, – весело позвал ее я, пытаясь скрыть терзавшее меня сильное разочарование. Хотя в ее состоянии она бы все равно ничего не заметила.

– Идем, – ответила она. И не сдвинулась с места.

– Нужно отвезти тебя домой.

Лили начала вертеться. До меня не сразу дошло, что она так качает головой.

– Нельзя домой. Нельзя. Дедушка меня убьет.

– Я не испытываю ни малейшего желания стать свидетелем твоего убийства, поэтому отвезу тебя к твоей бабушке.

– Хорошая идея. Очень, очень, очень хорошая.

Друзья Лили, надо отдать им должное, беспокоились за нее и хотели удостовериться, что она доберется до дома в целости и сохранности. Тибо, позор ему, даже не заметил нашего ухода, уговаривая именинницу примерить костюм Евы.

– Дрозофила, – проворчал я пришедшее на ум слово.

– Что? – спросила Лили.

– Почему девчонки всегда западают на парней с устойчивостью внимания дрозофилы?

– Что?

– Плодовой мухи. На парней с устойчивостью внимания, как у плодовой мухи.

– Потому что они классные?

– Сейчас неподходящее время для честности, – с нажимом сказал я.

Время поймать такси. Несколько таксистов проехали мимо, видя Лили, стоявшую в положении уличного знака, в который врезался автомобиль. Наконец к нам подъехал порядочный таксист, и мы залезли в машину. По радио играло кантри.

– Восточная двадцать вторая улица, возле Грамерси, – назвал я водителю адрес.

Я думал, Лили уснет, но нет, все было несравненно хуже.

– Прости меня, – начала она, и дальше ее словно прорвало: – Пожалуйста, прости меня. Мне так жаль. Боже мой, мне безумно жаль. Я уронила ее нечаянно. Я не хотела. Я… прости меня. Я не ожидала увидеть тебя там. Я была там и… боже, мне так жаль. Мне очень, очень жаль. Если ты хочешь сейчас же выйти из такси, я тебя пойму. Я все понимаю. Прости меня. Ты же веришь мне? Я искренне сожалею обо всем. Очень сожалею.

– Все хорошо, – сказал я ей. – Все нормально, правда.

И, как ни странно, так оно и было. Я винил не ее, а лишь свои глупые ожидания.

– Нет, ничего не нормально. Пожалуйста, прости меня. – Лили наклонилась вперед. – Водитель, пожалуйста, скажите ему, что мне очень жаль. Я сегодня сама не своя. Клянусь.

– Девушка просит прощения, – сообщил мне водитель, бросив в зеркало заднего вида сочувствующий взгляд.

– Видишь? – Лили откинулась на спинку сидения. – Я просто…

Я усиленно пытался отвлечься, чтобы не слышать поток ее извинений. Смотрел на прохожих и проезжающие мимо машины. Говорил таксисту, где повернуть, хотя он и сам наверняка прекрасно знал маршрут. Я все еще пытался не слышать Лили, когда такси подъехало к нужному дому, когда я оплачивал проезд (хотя это вызвало новую волну извинений), когда помог ей выбраться из машины и подняться по ступенькам. Было физически непросто не дать ей удариться головой о дверцу и взобраться с ней на крыльцо, не выронив кроссовку, которую я держал в руке.