Дэвид Левитан - Записная книжка Дэша и Лили

Мы с Лэнгстоном зовем бабушку Иду миссис Бэзил. Так звали героиню нашей любимой в детстве книги «Из архива миссис Бэзил Франквайлер, самого запутанного в мире». Книжная миссис Бэзил – богатая пожилая дама, отправляющая двух детей, сестру с братом, на поиски сокровищ в нью-йоркский музей Метрополитен. Наша с братом «миссис Бэзил» устраивала для нас во время школьных каникул целые музейные приключения. И каждый раз они заканчивались путешествием за огромными порциями сливочного мороженого с фруктами. Насколько замечательной должна быть бабушка, кормящая своих внучатых племянников на ужин мороженым? По-моему, невероятно замечательной!

Бабушка Ида/миссис Бэзил заключила меня в радушное рождественское объятие. Мне так нравится, как она пахнет! Губной помадой и элегантным парфюмом. И она всегда облачена в костюм истинной леди – даже в Рождество, когда можно расхаживать по дому в пижаме.

– Привет, Медвежонок Лили. Смотрю, ты нашла мои сапожки, оставшиеся со школьных дней в Вашингтон-Ирвин-Хай.

Я потянулась за еще одним объятием. Обожаю ее обнимать!

– Да, – кивнула я бабушке в плечо. – Откопала их в нашем старом сундуке с одеждой. Они мне великоваты, но с толстыми носками на колготки хотя бы не спадают с ног. Моя новая любимая обувка.

– Отличная идея – золотая мишура со шнурками. А мы с тобой так до Нового года обниматься будем? – пошутила она.

Я неохотно отпустила ее.

– А теперь, пожалуйста, сними сапоги. Не хочу, чтобы на паркете остались следы от набоек.

– Что у нас на ужин?

По традиции рождественский ужин у миссис Бэзил означал кучу гостей и тонну еды.

– Все, как обычно, – ответила она.

– Помочь?

– Я не против. – Бабушка повернула в сторону кухни, но я за ней не пошла. Она обернулась. – Да, Лили?

– Он вернул записную книжку?

– Еще нет, милая. Но я уверена, что вернет.

– Как он выглядит? – спросила я уже не в первый раз.

– Сама увидишь.

Хоть Бука и был с виду угрюмым, но, видимо, на чудище не тянул, раз миссис Бэзил согласилась стать соучастником моего последнего задания.

Мы прошли в кухню, где кулинарили, припевая, подготавливая вместе с шестью другими помощницами грандиозное пиршество для грандиозного дома.

Мне хотелось визжать: «А если он не вернет записную книжку?!» Но я сдерживалась, поскольку бабушка ничуть не волновалась об этом. Словно верила в него, и поэтому я тоже должна была верить.

Наконец в семь вечера – так долго я, наверное, ни разу в жизни не ждала, – прибыло семейство, проживающее на Дайкер-Хайтс: загруженные подарками дядя Кармин с женой и их многочисленным потомством.

Я свой подарок даже открывать не стала. Дядя видит во мне восьмилетку, которой продолжает дарить кукольные принадлежности. Мне это нравится, просто я и так догадываюсь, что лежит в моих подарочных коробочках.

– Принес? – бросилась я с места в карьер.

– За так не отдам, – ответил дядя Кармин и подставил мне щеку.

Я подарила ему рождественский чмок. Получив свою таксу, дядя вытащил из мешка записную книжку и протянул ее мне.

Казалось, я больше ни секунды не проживу, если сейчас же в нее не загляну. Но я не могла этого сделать при всех.

– Всем пока! – радостно попрощалась я.

– Лили! – нахмурилась миссис Бэзил. – Ты ведь не думаешь уходить?

– Забыла сказать тебе, что я сегодня ни с кем не разговариваю! У меня рождественский бунт! Так что компания из меня не очень. К тому же Лэнгстон приболел, мне нужно о нем позаботиться. – Я послала ей воздушный поцелуй.

Бабушка покачала головой и сказала Кармину:

– Лили еще такое дитя. Чудо ты наше! – всплеснула она руками и тоже послала мне воздушный поцелуй. – И что же мне сказать твоим распевающим рождественские гимны друзьям, которых ты пригласила на ужин?

– Пожелай им от меня счастливого Рождества! – крикнула я, уходя.

Когда я вернулась домой, брат спал. Я наполнила его стакан водой, оставила на тумбочке жаропонижающие таблетки и уединилась в своей комнате, чтобы прочитать записную книжку.

Наконец, она снова у меня – мой самый желанный рождественский подарок: его слова.

Я никогда еще ни по кому не скучала так сильно.

Так странно, что Бука провел Рождество в одиночестве… и доволен этим. Он даже и мысли не допускает, что его нужно из-за этого жалеть.

Я вот тоже впервые в жизни почти все Рождество провела в одиночестве.

И мне самой себя жаль.

Однако должна признать, что все было не так уж ужасно.