Катриона Иннес - Кэйтлин и Купидон

– Иан, хочешь поиграть со мной в прятки?

– Только если эта леди тоже согласится играть, – отвечает Иан, указывая на Морвену. На что мальчик выдает:

– Так она же принцесса!

– Принцессы тоже играют в прятки, – произносит Морвена. – Пускай Иан считает до десяти, а мы с тобой побежим и где-нибудь спрячемся, хорошо?

Я стою и смотрю, как они играют. Морвена и мальчик (его зовут Алекс) залезли под один из столов – красно-белая скатерть скрывает все, кроме их возбужденного хихиканья, пока Иан бродит поблизости, громко крича: «Где же они могут быть?»

– Похоже, еще одна удачная пара, – замечает Стью, приближаясь ко мне.

– Надеюсь.

– Как тебе это удается? Я бы никогда не решился познакомить этих двоих.

– Наверно, я просто чувствую людей. Знаю, что ими движет. На какое-то время я утратила это чувство, но теперь оно постепенно возвращается.

Прядь волос падает на его левый глаз. У него круглая родинка размером с ластик на карандаше, над верхней губой с правой стороны. Теперь я могу смотреть на него не таясь. Мое сердце совершает сальто, пока я наблюдаю, как он пьет большими глотками. Мышцы на его предплечье напряжены. У него серые мешки под глазами, потому что в последнее время он засиживался со мной до поздней ночи, проверяя каждую деталь обновленного сайта.

Я вспоминаю мамины слова, сказанные ею несколько недель назад. «Гарри хотел бы, чтобы ты была с кем-то добрым», – совершенно неожиданно заявила она, когда подавала чай. Я смогла лишь кивнуть в ответ и промямлить: «Да, хотел бы». Вспоминаю тот вечер, когда звезды мерцали над нами, а Стью поймал для меня такси и поддерживал рукой за поясницу, пока я забиралась внутрь. Как он сердечно махал мне вслед, когда я отъезжала.

– Стью, – обращаюсь я к нему, и он оглядывается. Наши взгляды встречаются. Это словно электрический удар, искры на куске соединяющего нас провода. Но я не знаю, что сказать, – что будет правильным сказать сейчас. Воздух между нами кажется плотным.

Я собираюсь произнести хоть что-то, все равно что, когда рядом возникает Верити и хватает меня за локоть.

– Только не злись, – шепчет она.

– На что?

Я смотрю на дверь. Девушка, которую я не узнаю, входит внутрь и отчаянно обводит взглядом зал, прежде чем заметить Верити и вприпрыжку кинуться к ней.

– Верити! – говорит она, покусывая нижнюю губу. – Привет! – А затем закрывает лицо руками. – Боже, неужели это получится? Простит ли она меня когда-нибудь?

Теперь все становится понятно. Я дотрагиваюсь до ее руки:

– Ханна, верно?

Она кивает и снова начинает осматривать помещение.

– Тебе надо просто поговорить с ней, – советует Верити. – Она снаружи, курит.

Ханна разворачивается на каблуках и практически бежит к двери.

Джереми появляется позади нас и сжимает плечо Верити.

– Подруга, – говорит он. – У тебя получилось!

– Ты знал об этом?! – спрашиваю я его, разинув рот.

– Ага, – смущенно отвечает он. – Ее высочество мне об этом рассказывали, хотели моего совета, чтобы убедиться, что поступают правильно.

Они встречаются, ходят вместе на юмористические шоу, сумев установить легкую, непринужденную дружбу. «Так нам лучше, – сказала мне Верити несколько недель назад. – Он даже уже встречается с какой-то новой девушкой. Со швеей, можешь представить? Наконец-то он разберется со своими дурацкими футболками».

Джереми сейчас в одной из них – я вижу, что это его собственная работа, по рисунку из крошечных мультяшных астронавтов, но плечи на этот раз ровные, как будто он купил ее в магазине.

– И что ты ей насоветовал? – спрашиваю я его.

– Я сказал, чтобы она не лезла! – отвечает Джереми. – И конечно, она не послушала.

– Ханна рассказала все родителям несколько недель назад, – поясняет Верити. – После этого я ездила в Лондон и выпивала с ней. Она говорит, что они постепенно приходят в себя.

– И как ты думаешь, Эйд простит ее?

Верити смотрит в направлении двери. Эйд с Ханной только что вошли в ресторан, держась за руки.

– Ну вот и ответ! А теперь не пора ли тебе произнести речь?

– Думаю, ты можешь воспользоваться для этого диджейской площадкой, – Стью указывает на небольшую сцену. – Я установил для тебя микрофон.

Я чувствую, как дрожь пробирает меня до костей. Я иду через зал и стараюсь сосредоточиться на улыбающихся лицах гостей. «Они все желают тебе самого лучшего, Кэйтлин», – повторяю я себе снова и снова.

А затем, как-то неожиданно для себя, я ступаю на маленькую сцену – она всего в нескольких дюймах над полом, но все равно кажется высокой, и лучи прожекторов направлены прямо на меня. Я деликатно постукиваю по микрофону, но никто в зале не замечает этого за шумом болтовни. Я постукиваю снова, на сей раз двумя пальцами. Несколько людей оборачиваются, но это еще хуже, так как теперь они стали свидетелями моих тщетных стараний справиться с толпой. Иан, Стью и Морвена пытаются шикать на окружающих, указывая на меня, но все равно мое сердце колотится, и я осознаю, что застыла на сцене, вглядываясь в размытые лица. И тут я чувствую тепло на пальцах, когда Верити берет микрофон из моей руки.