Иван Фуников - По понедельникам чудес не бывает

Дорога, как ни странно, была приличная. Наверное строители с учетом опасности передвижения по ней экономили только на ширине полосы. Строительство дорог вообще отдельная тема. Золотое дно даже для благополучной Европы. Похоже оно занимает там третье место по доходности после освоения ЕВРОсоюзных денег и продажи наркотиков. У нас все еще круче: при приеме на работу бухгалтера совершенно оборзевшие дорожные строители уже в первом, даже телефонном разговоре иногда требуют, чтобы он был «художник». «Ага, — как сказала одна моя больная, — все потом разбегутся, а художник получит новую мастерскую с небом в клеточку».

По дороге входили и выходили пассажиры, просто голосовали на трассе или у населенных пунктов — действительно почти рейсовый автобус. Обычные люди. Никто на наши хабари не ругался, наверное, устали это делать за день. И водитель предупредительный оказался: все говорил: «Не выходите из автобуса до полной остановки транспорта». Что это? Претензия на статус общественного транспорта? Прикол? Иначе фраза вообще лишена смысла: не будет же он открывать двери во время движения. Или будет? Или они способны сами открыться на повороте? Тогда смысл его слов приобретал несколько жутковатый оттенок.

На эту парочку я бы и не обратил внимания, если бы один из них, что помоложе, заползший в автобус с рюкзаком на спине, все время странно не подхихикивал и не качался. Наркоман, что ли? Второй, носатый, с надвинутым капюшоном, державший его под руку, даже незаметно дал ему пенделя, который, правда, не очень помог.

Чего он капюшон не снимет? Хотя и дождь, и гроза погромыхивает, в автобусе еще не льет.

Стало совсем темно. Перед самым въездом в ущелье, коротко просигналив, нас обогнал автомобиль. Парень в капюшоне засуетился и попросил остановиться. Хотел вроде один выйти. Но в это время у второго вдруг появились позывы на рвоту (нельзя, нельзя было мешать алкоголь и наркотики). Окружающие стали возмущаться — кому хочется быть облеванным. Пришлось старшему тащить эту пьянь на себе. Лезут вперед к выходу, так как задняя дверь не открывается в принципе — для гарантии оплаты проезда, а рюкзак оставляют.

Наши укладки в проходе несколько затормозили их движение, тем более младшего совсем развезло, и его пришлось практически выносить из автобуса.

Не знаю, когда живешь «на нерве», похоже, начинаешь быстрее соображать. Рванул к ним.

— Давайте помогу.

— Нет-нет, — как-то испуганно сказал старший, — нет!

Схватил ханурика за руку и просто поволок его на плече. Ну а я за ними с довольно тяжелым рюкзаком.

При выходе они не удержались на ногах и хлопнулись в дождливую темноту кювета. Я высунулся, тихо поставил рюкзак у автобуса.

Тронулись. Сидящий рядом мужик вопросительно посмотрел на меня.

— Ребята забыли. Надо было помочь.

Коротко кивнув, так, будто все понял, сосед снова погрузился в свою полудрему. Они, думается, тут все бухарики.

Только мы успели въехать в ущелье, сзади коротко шарахнуло. Может быть, и гроза.

Интересно, если это не гроза и я бы не дернулся, считалось бы на небе это самоубийством? Все-таки смертный грех, что бы там ни говорили о праве на эвтаназию.

Появилась какая-то внутренняя дрожь. Достал аптечку, глотнул спирта. Универсальное средство: и обеззараживает, и лечит (даже панариции в походе без вскрытия удавалось ванночками вылечить), и калечит.

Мужик рядом вдруг потянул воздух носом, открыл глаза, повернулся и молча вопросительно посмотрел на меня. Я так же молча покачал головой. Отвернувшись, он снова впал в сон. Похоже это был условный рефлекс на запах.

Добрались, собрались без приключений, а потом начался самый худший день недели и похода — первый день. Идешь, мучаешься с непривычки одышкой, клянешь себя за идиотское решение «отдохнуть» именно таким образом. А тут хреновое общее самочувствие стала портить еще и суставная мышка — следствие былой травмы колена, периодически вылезавшая из укрытия и блокировавшая левый коленный сустав. Она и раньше иногда беспокоила меня при подъемах по лестницам в домах без лифта, но, все как-то не хватало времени с ней разобраться — удалить этот кусочек хряща. Теперь приходилось останавливаться и трясти ногой, чтобы она снова убралась в какую-нибудь норку и не мешала движению.

Тропы, как мы и предполагали, особой не было. То есть была, но, только до маленького красивого озерца, окруженного кучками мусора, оставленного любителями пикников. Хорошо, что идущие впереди ребята останавливались и поджидали отстающих, тихо матерясь.