Карина Глейзер - Вандербикеры и таинственный сад [litres]

– Когда его отпустят домой? – спросила Энджи, открывая пакетик с «червячками» и протягивая одного Оливеру.

Оливер надкусил мармеладку:

– Мама не знает. Мисс Джози не отходит от мистера Джита, и мама носит ей чистую одежду.

– Как романтично, – протянула Энджи. – Они точно из тех, кто держится за руки даже после пятидесяти лет вместе!

Оливер пожал плечами:

– Наверное. – Он откусил ещё мармелада. – Вкуснотища!

– Остальное можем положить в твою корзину, – сказала Энджи, показывая на деревянную корзину, в которой хранились закуски, фонарики, рация и другие необходимые припасы.

Повисла долгая пауза. Оливер задумался, не сказать ли Энджи про сад. Это, конечно, тайна, но ведь Энджи – его лучшая подруга!

– Можно я поделюсь с тобой секретом? – неуверенно спросил Оливер.

Энджи кивнула, и он рассказал ей про заброшенный участок у церкви и то, как они с сёстрами хотят его преобразить. О том, как они скинулись на садовые инструменты, а ещё о том, что непонятно, где взять денег на растения для волшебного сада мистера Джита и мисс Джози.

– Давай придумаем, – предложила Энджи и сосредоточенно сжала виски. – Знаю! Будем продавать выпечку.

– Мама сейчас против сахара. Якобы от него все болезни.

– Мыть машины?

– Нам никто ни за что не доверит свою машину!

– Ладно, пусть Гиацинта приготовит лакомства для собак.

– Их никто не… Погоди, а идея неплохая!

– Что бы ещё… Точно! Вот отличная мысль! Устроим распродажу всякого старья. У меня уйма книжек с картинками, которые я больше не читаю!

Оливер подумал о том, что есть у него в комнате. Он сомневался, что готов расстаться со своими книгами, пусть даже с парочкой.

– Я к вам зайду завтра после математики, – пообещала Энджи. – По пятницам занятия идут всего час, так что я вернусь в десять пятнадцать. У нас в доме есть складные столы, на них и выложим всё для продажи. А что ещё тебя волнует?

Оливер сощурился:

– Ничего.

Энджи недоверчиво на него взглянула, и этот взгляд, казалось, говорил: «Я что, по-твоему, вчера родилась?»

– Брось, я же вижу – что-то не так. Не расскажешь?

– Всё равно ты никак не поможешь.

– Ну и что? Мне любопытно.

На самом деле Оливера много что волновало. Он рассказал Энджи, как они с сёстрами пробрались в больницу и увидели мистера Джита, который выглядел так, будто был при смерти, и как он пометил уже третий «плохой» день на графике здоровья мистера Джита, и как Герман Хаксли обозвал сад мерзкой свалкой, и эта фраза всё вертелась у него в голове. Он только не сказал, почему для него так важно вырастить этот сад.

Энджи умела слушать и не перебивала Оливера. Когда он договорил, они легли и подняли взгляды в ночное небо. Звёзды в Нью-Йорке были почти не видны, но Оливеру нравилось смотреть на зелёные листья на фоне тёмного неба. Они тихо шуршали на ветру, и Оливер представлял, как его мечты о таинственном саде разлетаются по Гарлему и всем домам в округе, смешиваясь со всеми другими историями и желаниями.

Не было ничего странного в том, что Джесси опять не спалось. В доме стояла жуткая тишина. На соседней кровати не лежала Иза, не рассказывала шёпотом о том, как у неё прошёл день. Со второго этажа не доносились шаги мисс Джози и мистера Джита, собирающихся ко сну. Джесси открыла окно и выбралась на пожарную лестницу. Она полезла на крышу, но остановилась на втором этаже, потому что из тёмного окна мисс Джози и мистера Джита вдруг раздался крик:

– А ну стой, воришка!

Нога соскользнула со ступеньки, и Джесси схватилась за металлические перекладины, но из-за прилипших к ним листьев они были немного влажные.

– Блин! – выругалась она, съехав на несколько ступенек вниз. Джесси живо вообразила, как срывается на землю с хлипкой лестницы.

– Ну же, давай руку! – донёсся до неё голос со второго этажа.

Тут кто-то схватил Джесси за запястье и потянул наверх. Она влетела в окно и плюхнулась на пол кухни. Над ней нависла огромная фигура. Джесси быстро заморгала. В квартире было слишком темно и ничего не видно. Тут фигура заговорила – с лёгким южным акцентом.

– Джесси?

Глаза Джесси постепенно привыкали к темноте, и она пыталась разобраться, кто это её спас и откуда знает её имя. Голос казался смутно знакомым…

– Джесси, это я, Орландо.