Андрей Звонков - Скорая помощь. Душевные истории

Преподаватель раздал на двух-трех по одному больному – опрашивайте, собирайте подробнейший анамнез, включая семейный от до Р.Х. и до наших дней – во всех поколениях кто и чем болел и от чего умер, а особенно подробно изучить надо жизнь больного с момента родов. Чем вскармливали, когда какие прививки получал, со скольки месяцев начал держать головку, занимался онанизмом или нет, когда начал курить, пить, говорить и т. п.

И вот студенты разошлись по палатам, опрашивают своих больных.

В одной большой палате лежит дед. Рядом с ним две девушки.

Они спрашивают, а дед молчит. То ли глухой, то ли прикидывается. Рядом отдыхают другие больные.

Девушки готовы разрыдаться уже. История не составляется от слова «совсем».

В палату заглядывает парень-студент, он постарше девушек и, кажется, уже имеет некоторое среднее медицинское образование. Он показывает девушкам на часы!

– Девки! Цигель, цыгель, ай-лю-лю… нам еще пожрать надо успеть, собирайтесь!

Студентки в слезы.

– Дед молчит как партизан в гестапо!

Парень вбегает в палату и как заорет деду в ухо:

– Говори честно, старый! Поллюции были?! Когда, сколько и где?

Дед вздрогнул, уставился на студента, пожевал беззубым ртом и признался:

– Ладно. Так и быть. Никому не говорил, но вам скажу… Две их у меня было. Одну прогнал, а с другой и сейчас живу.

Эта история, наверное, может использоваться защитниками ЕГЭ. Но не рассказать ее нельзя.

В приемной комиссии на экзамене по физике частенько участвовал доцент Ко́зел. Сам он был с кафедры Истории КПСС и в физике разбирался так же, как и в педиатрии, то есть никак.

Однажды непонятно с какого бодуна профилирующим при поступлении в медицинский сделали не химию или биологию, а физику!

Козел, как нормальный вампир-псионик, питался эмоциональной энергией студентов. Но ему однажды вечером «доступно» объяснили несколько парней в подворотне, что если «вампир-козёл» не успокоится, то его ждет кол в сердце. С тех пор доцент в отношении первокурсников на своей кафедре стал осторожнее.

Совсем другое дело – абитуриенты! Над ними он мог издеваться совершенно безнаказанно. Более бесправного существа, чем абитуриент, придумать невозможно.

Лишившись возможности возить девушку или парня мордой по «трем источникам и трем составным частям марксизма», он нашел другой способ поиздеваться. На столе рядом с ним стоял графин с водой. На графин светило солнце, и одна сторона нагревалась.

Абитуриент-всезнайка тараторит наизусть ответ по билету, настоящие преподаватели физики его слушают, а Козел незаметно переворачивает графин и, прервав жертву, вдруг вмешивается:

– Это все прекрасно, а как вы объясните, что та сторона графина, что не на солнце, теплее? Вы пощупайте!

Абитуриент ощупывал графин, убеждался, да – теплее. И начинал строить теории о преломлении лучей в воде и стекле, о концентрации солнечной энергии на дальней стенке и так далее.

Ко́зел, отрицая все доводы, качал головой, и абитуриент, как не ответивший на дополнительный вопрос, получал на балл меньше. Спорить с парторгом факультета никто не решался, а что значит потеря балла для золотого медалиста?! На всякий случай объясню. Получение на профилирующем экзамене четверки для медалиста означает фактически провал и сдачу всех экзаменов на общих условиях. Ну а чем это оборачивается для нервной системы девушки или молодого человека, и так ясно.

И вот Козел выбрал жертву, девицу с багровыми пятнами на щеках и груди, то есть типичная такая отличница. Дождался ее выхода на ответ, и, когда девушка, уже торжествуя и предвкушая пять баллов, доложила решение задачи, он как обычно прервал абитуриента и задал свой коронный вопрос:

– Как вы объясните с точки зрения физики, что вот эта сторона графина теплая, а эта холодная?

Девица оторопела, принялась лихорадочно перебирать в памяти страницы учебников, и ничего не находилось.

Пауза затягивалась. Козел уже взял экзаменационный лист и хотел туда вписать «Хор», но тут парень, сидевший за первым столом, явно не медалист, наблюдавший за ответом отличницы, подал голос:

– Да наверняка его какой-то козёл перевернул!

Вся комиссия повалилась от хохота. Сдержаться не удалось никому. Принимать экзамен не могли минут десять.

Доцент Козел покинул аудиторию с прямой спиной, чеканя шаг.

Кто помнит анекдот про покойника, которого везли из одного города в другой в кузове и потеряли? Никто? Тогда расскажу.