Тимоте де Фомбель - Принц без королевства

— Карамель, цвет бедра нимфы, амарантовый…

У Андрея закружилась голова, и вовсе не от запаха растворителя.

Когда Этель покинула магазин, он не удержался и выскочил из подсобки, чтобы взглянуть на нее. Ему показалось, что Николас, сидящий за рулем, в последнюю секунду его заметил. В глубине души Андрею, наверное, этого и хотелось. Этель с тех пор не приезжала.

Он вел фургон по эверлендской дороге, но к замку подъезжать не собирался. Никто не должен знать, что он все еще живет в этих краях.

Андрей снова сбавил скорость.

— Бедняги, у них случилась авария, — сказал Булар. — Объезжайте их и остановитесь.

Они были в десятках метров от автомобиля. Из него шел дым. Рядом стоял человек, с головой закутанный в пальто.

Андрей наклонился вперед, пытаясь разглядеть машину. На этой дороге подобные происшествия случались нечасто.

— Внутри тоже кто-то есть, — сказал Андрей.

— Вы уверены? — спросил Булар.

К заднему стеклу прижалось чье-то лицо. Фургон «Грегор Каларз» почти поравнялся с автомобилем.

— Вот это да! — вздрогнув, пробормотал комиссар. — Женщина с пальто на голове, которая нам машет… Это же Мэри!

Свою мать на заднем сиденье он не разглядел.

Андрей с силой нажал на газ, и фургон, пробуксовав несколько секунд, сорвался с места. Когда кабина поравнялась с дверцей автомобиля, из-под колес фургона на стекло выплеснулся целый фонтан грязи. Комиссар только успел заметить мечущийся за окном неясный силуэт.

— Вы что, ненормальный?! — заорал Булар.

Но Андрей только прибавил газу. Вдруг Мэри успела его узнать? Последние километры он проехал на бешеной скорости, не слушая упреков, которыми осыпал его Булар.

— Бедная женщина попала в отчаянное положение, стоит на обочине и ждет помощи! Вы дикарь, молодой человек! Я требую, чтобы вы вернулись!

Андрей высадил комиссара в конце аллеи, ровно в том месте, где оказался сам, когда приехал сюда несколько лет тому назад.

— Хам! Обливать женщин грязью! Зонты он развозит! Да вы хуже своего хозяина!

Он продолжал выкрикивать ругательства в адрес шофера, но фургон уже мчался обратно по другой дороге.

Тем временем в Эверленде все пребывали в страшном волнении. Отовсюду неслись крики. Замок обыскали снизу доверху. Заглянули даже в кусты гортензии. Но герцогиня будто испарилась.

Этель жалела, что была недостаточно бдительной.

— Я уверена, что ее похитили, — сказала она Скотту.

Тот вытаращил глаза. Он вспомнил истории о красавицах, похищенных драконами. Но кто станет похищать «красавицу», которой под девяносто? Престарелый дракон?

Этель выглянула из окна. Где теперь ее искать? Вдруг девушка заметила вдалеке фигуру — человек, казалось, плыл по аллее, безуспешно пытаясь открыть зонтик. Она пригляделась.

— Это он! Это Булар!

Она спустилась с лестницы и выбежала наружу. Комиссар ждал ее, стараясь держаться по возможности прямо. Его ботинки громко хлюпали при каждом шаге. Теперь Этель поняла: это Булар забрал свою мать.

— Что вы с ней сделали? Где она?

Комиссар не знал, что и думать.

— Она хотела вас защитить! — продолжала Этель. — Ей было страшно за вас. Я знаю, что она писала вам в Париж. Скажите, куда вы ее увезли?

Булар ничего не понимал. О ком она говорит? И тут он вспомнил о Мэри.

— Погодите! — сказал он, думая, что разобрался. — Вы ошибаетесь. Я никого не похищал. Это чистая случайность. Ее автомобиль попал в аварию, и она ждет помощи. Надо поехать туда и выручить ее.

Этель как будто не поверила, но все же направилась к машине. Булар последовал за ней.

— Да, она прислала мне письмо, — сказал он. — Никому не говорите об этом, Этель. Как вы узнали? Очень прочувствованное письмо. И я был тронут, не скрою. Но вы можете себе представить, чтобы я похитил женщину, как какой-нибудь кочевник? Я, комиссар Булар! Нет, я приехал не за этим.

— Бедная, под дождем, — бормотала Этель, — посреди дороги… Такая старенькая!

— Ну, не преувеличивайте, — возразил он, семеня сзади. — Я, конечно, гораздо моложе. Но она еще очень привлекательная женщина.

Этель остановилась. Неужели он говорит о своей матери?

— Простите, комиссар. Речь идет…

Булар наклонил голову, и вода со шляпы потекла ему на ноги.

— О чувствах… — сказал он. — Речь идет о чувствах.

— Но о чьих?

Он разволновался.

— О чувствах полицейского, ведь он тоже человек. А также о его сердце, которое бьется под орденом Почетного легиона и Военным крестом. А еще о…