Тимоте де Фомбель - Принц без королевства

Мадемуазель так и осталась на скамейке.

Присев на край стола рядом с Иваном, коротышка через стекло наблюдал за детьми.

— Чьи это?

— Мои, — ответил Иван.

Коротышка долго молчал, потом достал очки.

— Твои?

— Да.

— Что они здесь делают?

— Да так, мимо проходили…

— И что?

— Женщина — это их няня, — объяснил Иван. — Вы ее прислали, чтобы она у нас жила.

Коротышка не отводил взгляд.

— Один, два… три.

— Что?

— Трое детей.

— С Андреем — да, трое, но…

— А это еще кто?

Его глазки сощурились за стеклами очков.

— Девочка на переднем сиденье…

Иван подавил вздох.

Коротышка так и сидел на столе, невнятно бормоча:

— Девочка… там…

Внезапно он выронил болт, и тот покатился по полу. Коротышка встал, вышел за дверь и направился к машине. Подойдя вплотную, он наклонился к водительской дверце. Девочка крутила баранку.

Он постучал в окно. Сетанка обернулась.

Он сделал ей знак опустить стекло, как это делают на контрольно-пропускных пунктах в военное время. Девочка не двигалась. Зоя и Костя спокойно сидели сзади. На мальчике была шляпа одного из «товарищей». Сетанка колебалась. Она все еще сжимала руль.

Коротышка снова постучал в окно.

— Откройте, товарищ шофер, — важно сказала Зоя.

Сетанка покрутила ручку, опуская стекло.

— Здравствуй, — сказал коротышка.

— Здравствуйте.

Сетанка смотрела вперед.

— Что ты здесь делаешь, Светлана Иосифовна?

— Я уезжаю.

— Куда?

— Со своими друзьями.

— Скажи мне, Светлана, куда? Куда вы едете?

— В Италию.

Через несколько секунд Иван Иванович увидел, как коротышка выкрикнул приказ, открыл заднюю дверцу, поспешно схватил Костю за руку и вытащил из машины. С другой стороны его товарищ выволок кричащую Зою. Мадемуазель бросилась к ним и прижала детей к себе. Сетанка сидела, вцепившись в руль.

Отец выскочил из конторы и кинулся к детям. Его схватили прежде, чем он успел к ним подбежать. Он начал было отбиваться, но получил удар локтем в лицо. Его швырнули на заднее сиденье, по бокам уселись два «товарища». Коротышка сел за руль, отодвинув Сетанку на пассажирское место. Она сжалась в комок. Вспыхнули фары, и автомобиль рванул вперед. Опрокинув тележку, он дал задний ход, выехал на дорогу и умчался.

Мадемуазель стояла одна с рыдающими детьми. Зоя кричала: «Сетанка! Сетанка!» Костя звал отца.

Мадемуазель била дрожь. Может, все это из-за нее? Вчера в парке она решилась передать маленькой Сетанке письмо для доктора Базилио, чтобы она незаметно бросила его в почтовый ящик. Вдруг они что-то узнали?

Она замерла, прижав к себе детские головки.

К ней подошел начальник цеха, бледный как полотно.

— Уходите отсюда. Мне не нужны неприятности.

Иван сидел в машине и больше не сопротивлялся.

— А я не ошибся! — сказал коротышка, торжествуя.

У Ивана были выбиты зубы, и кровоточила разбитая губа.

— Но до такой гнусности я бы не додумался. Ты расскажешь нам, что собирался сделать с дочерью товарища Сталина.

Иван Иванович Уланов уже ничего не понимал. Он чувствовал, как по шее что-то течет. Из его рта сквозь осколки зубов вырывались какие-то слова. Прислушавшись, можно было разобрать, как он произносит имя сына и все время твердит: «Как же ты мог?»

Острова возникли перед Ванго совершенно неожиданно.

Северо-западный ветер принес туман, который стеной встал на пути корабля, до поры скрывая сушу от глаз. Но вот наконец и они — Эоловы острова.

Ванго не знал, по какой случайности эта цепочка из скал, зелени и огня посреди моря стала центром его жизни, точкой отсчета. Восемь каменистых островков и окружающие их подводные рифы были тем местом, где он словно родился заново.

Он притулился под мачтой, обхватив руками колени. Солнце в парусах окрашивало все вокруг в шафрановый цвет. Сидевшая рядом женщина держала деревянный ящик с цыплятами. Она протягивала им палец, и они клевали его. В накидке, прикрывающей голову от солнца, она была похожа на Деву Марию. Вокруг с десяток пассажиров спали, их давно уже не волновала красота горизонта. Ванго искал глазами дымящуюся верхушку вулкана Стромболи.

Дорога оказалась очень долгой. Во Франции, на другом скалистом острове, он обессилел и чуть было не поддался искушению смерти. После прибытия пакетбота в Шербур он чувствовал себя потерянным. Кафарелло умер в Америке, унеся свою тайну в могилу. И теперь Ванго не знал, как жить дальше. Он провел несколько дней в маленьком нормандском городке, бесцельно бродя между портом и вокзалом. Корабли отплывали в Англию, — на любом из них можно было добраться до Шотландии. Но он боялся. Кто знает, что ждет его в Эверленде?