Тимоте де Фомбель - Принц без королевства

— Вы недаром потратили время, — сказал человек, жуя резинку.

Заметив, что Ванго совсем помрачнел, он добавил:

— По крайней мере вам достался костюм-тройка. Ради него стоило побеспокоиться.

— Кто вы? — спросил Ванго.

— Льюис Лоуз, директор тюрьмы «Синг-Синг». Простите, что не подаю руки. Никого из родных не было на суде. Никто не навещал его в тюрьме. А вот теперь, когда его казнили, у него объявилась куча родственников. Это вы приходили к нам вчера?

— Нет.

— Какой-то человек явился за его вещами. Ошибся днем казни. И даже не захотел с ним поговорить. Сказал, что еще вернется.

— Возможно.

— Есть же такие нетерпеливые люди…

— Ну, я-то приехал по просьбе его отца, он живет на острове, около Сицилии.

Лоуз процедил сквозь зубы:

— Всем вам должно быть стыдно. Шесть месяцев тому назад вы ему были куда нужнее. Адвокат скверно защищал его. Самый паршивый адвокат на свете.

— Я приехал с Сицилии, — повторил Ванго, стараясь говорить с итальянским акцентом.

— Кафарелло ни слова не знал по-английски. И все время твердил одно и то же. Так вот, передайте своим братьям, дядьям и племянникам, что я больше не желаю их видеть в моей тюрьме.

Ванго опустил глаза. Лоуз выплюнул жвачку.

— Мне-то понятно, что он хотел сказать. Он от всех вас отрекался до последнего вздоха. Мир праху его. И позор вам, стервятникам.

С этими словами Льюис Лоуз развернулся и зашагал к воротам.

— Мистер Лоуз!

Директор взглянул на Ванго, который шел следом.

— Мистер Лоуз, скажите мне, что же он такое говорил о своей родне?

Льюис Лоуз остановился.

— Я не Джованни Кафарелло. Вот что он твердил.

И добавил, пристально глядя на Ванго:

— Он стыдился своего имени.

В полутьме фургона Зефиро положил руку юноше на плечо.

— Твой Кафарелло мертв.

— Это не мой Кафарелло.

Зефиро вздохнул.

— Иди-ка отдохни, сейчас ты мне не нужен. Адвокат сегодня уже не выйдет.

Но Ванго снова прильнул к глазку.

Вот уже несколько недель тот, кого они прозвали адвокатом, был объектом их пристального внимания. Зефиро записывал время его приходов и уходов в черную тетрадь. Анализ этих перемещений дал странные результаты. Падре заметил, что, когда «адвокат» появлялся в гостиной Виктора Волка, они не видели его входящим в дверь-вертушку отеля. Зефиро сделал вывод, что в апартаменты Виктора ведет еще один — потайной — ход. Он хотел во что бы то ни стало его отыскать.

Кроме того, Зефиро полагал, что «адвокат» — главное доверенное лицо Виктора. Он приходил к нему по вечерам и ранним утром, всегда без сопровождения, всегда в отсутствие других посетителей. Во время их встреч Виктор уступал ему письменный стол, а сам скрывался где-то за портьерами.

Включив налобный фонарик, Зефиро стал снова изучать записи в тетради.

И вдруг Ванго воскликнул:

— Он выходит!

Зефиро надел шляпу.

— Я иду туда.

— Нет, падре. Не выходите. Они слишком хорошо вас знают. Я сам за ним прослежу.

И он приоткрыл дверцу фургона.

— Ванго! — прошептал Зефиро, заранее сожалея об этой уступке.

Но Ванго уже исчез.

Близилась полночь. На улицах было еще довольно людно. Но никто не заметил паренька, выскочившего из фургончика кондитерской «Гордон».

Ванго сразу увидел, как «адвокат» свернул в боковую улицу. Он ускорил шаг, чтобы его нагнать, и, стараясь остаться незамеченным, перешел на другую сторону. Юноша скрыл лицо за поднятым воротом куртки — якобы из-за холодного осеннего ветра.

А вот «адвокат» явно не мерз в длинном сером кашемировом пальто и шляпе того же цвета. Его лакированные туфли легко скользили по осенним листьям. Он торопливо шагал по улице, лавируя между ночными гуляками. Некоторые курили у темных витрин. Другие прохаживались группами по двое — по трое. Погода предвещала раннюю зиму, и все боялись упустить последние бесснежные ночи.

Ванго не очень-то понимал, что ему нужно. Он просто хотел побольше разузнать об этом человеке. Имя, адрес, сгодится все. Действительно ли он адвокат? Но главное, Ванго хотел увидеть потайной ход, через который завтра утром тот вернется в апартаменты Виктора.

Тем временем в ста шагах позади Ванго скользила маленькая тень. Она жалась к стенам, чтобы остаться невидимой. Это был Том Джексон, нищий мальчишка из Мидтауна [8] Мидтаун — средняя часть нью-йоркского района Манхэттен. , состоявший на службе у Зефиро.

В одиннадцать часов вечера «адвокат» вошел в ресторан на углу одной из площадей. Ванго задержался снаружи. Это было французское заведение «Богема» — название незатейливое, однако бокал вина там стоил не дешевле барреля нефти. У дверей торчала пара охранников, выряженных в мундиры наполеоновских гренадеров.