Тимоте де Фомбель - Принц без королевства

Но появление Андрея изумило их еще больше. Парень резко отодвинулся от девушки, собрал разбросанные вокруг бумаги и отошел в сторону. По его лицу разлился жгучий румянец.

Девушка встретила вошедшего ледяным взглядом.

— Извините, — пролепетал Андрей. — Извините… Извините…

Он повторял это слово как заведенный; казалось, его губы так и будут шевелиться до полного изнеможения.

Этель даже не вздрогнула. На ней была белая мужская рубашка и поношенные твидовые брюки с приспущенными подтяжками. Ноги босые, на запястье — голубая шелковая повязка.

Андрей взглянул на паренька, который явно хотел скрыть от него бумаги. Это был Николас, сын Питера, одного из садовников. Он был чуть младше Андрея и намного младше почти двадцатилетней Этель.

Но Андрея удивила не эта встреча, а нечто другое — то, что творилось в нем самом. Он почувствовал, как вслед за испугом в его душе вздымается волна гнева, мощного скрытого гнева, какого он не испытывал очень давно. Он дрожал не только от страха, голода и жажды, но и от ярости. Он понял, что ревнует. На какую-то долю секунды Этель предстала перед ним таинственной, губительно красивой незнакомкой.

Он стоял не двигаясь.

— Что ты здесь делаешь?

— Я искал этого маленького зверя, — сказал он на ломаном английском, указав на Лилли.

— Откуда ты взялся?

— Из коридора.

— А до этого?

— Из кухни.

Этель отчаялась получить связный ответ. Она взглянула на стоявшего рядом Николаса. В отличие от него, она не испытывала никакого смущения, ей было безразлично, что о ней подумают. Появление Андрея тревожило ее по куда более серьезной причине.

— Ты заявляешься в мою комнату как ни в чем не бывало…

— Я хочу работать.

— А зимой, когда в конюшне стояли десять лошадей и нужно было таскать им солому, ты работать не хотел?

— Я был у родителей.

«Врет!» — подумала Этель. Но слово «родители» прозвучало искренне. Он произнес его с болью, как произнесла бы она сама.

— Я хотел поговорить с мистером Полом.

— Я тоже, — ответила она. — Я тоже хотела бы.

Она встала. Тут же поднялась и лань. Этель вздохнула:

— Пола нет в замке. Спускайся, подожди меня внизу.

Андрей вышел. Обратный путь показался ему совсем другим. И не только потому, что на сей раз лань послушно следовала за ним.

Все обернулось совсем не так, как он предполагал.

Этель он увидел не сразу, но ему вернули каморку рядом с конюшней, где теперь стояла всего одна лошадь. В одиннадцать часов Мэри позвала его обедать. Она посадила Андрея за большой стол для слуг одного — словно наказанного ученика. После обеда он заметил Николаса, идущего в сторону озера Лох-Несс. Часом позже Андрею приказали оседлать лошадь и привязать ее рядом с башней. А потом, в сумерках, тоненькая фигурка галопом умчалась на этой лошади к берегу. Андрей узнал Этель и долго провожал глазами ее силуэт.

Около одиннадцати вечера он услышал, как по камням зацокали копыта. Андрей вышел во двор. Лампу у входа в замок он оставил включенной. В ее тусклом свете Этель ослабляла подпругу лошади. Увидев Андрея, она отвела глаза. На ее лице играла странная улыбка. Андрей знаком дал понять, что сам расседлает коня. Этель была так поглощена своими мыслями, что чуть не столкнулась с ним, проходя мимо.

Андрея снова обуял гнев. О чем она думала? О ком? И откуда явилась?

Он повернулся, чтобы уйти в конюшню.

И тут Этель окликнула его:

— Пока Пола нет, ты можешь остаться в замке. Если ты мне понадобишься, я скажу. А когда Пол приедет, он решит твою судьбу.

Андрей покорно кивнул.

Она подошла к нему, пальцем приподняла его подбородок и заглянула в глаза.

— Я буду следить за тобой. Никогда не могла понять, что тебе здесь нужно.

В мерцающем свете лампы Андрей увидел на голубой шелковой повязке, обвивавшей ее запястье, букву V и золотистую звездочку.

И он понял, что она опять виделась с Ванго.

— Это он!

Мадам Булар услышала глухие удары в дверь. Она опустила на колени свое вязанье.

— Явился твой учитель Распутин.

Этот господин безумно раздражал ее. Ну почему он никогда не звонил в красивый колокольчик, который она повесила у входа?

— Не называй его Распутиным, — ответил Огюст Булар. — Можешь идти спать, мама. Мы будем в столовой.

Комиссар Булар вышел в переднюю и отворил дверь.

— Вы пришли минута в минуту, дорогой месье. Как всегда.

И в самом деле, часы пробили полночь. На пороге стоял Влад-стервятник.