Михаил Андросов - Вольные упражнения [сборник]

Елена Михайловна даже не слишком удивилась, когда на следующий день увидела, что Таня снова пришла в школу в джинсах, проигнорировав её требование.

Это был уже прямой вызов учительнице. Чтобы избежать новых неуместных вопросов со стороны непослушной ученицы, Елена Михайловна поступила проще: она выгнала её из класса, предупредив, что в следующий раз без формы на уроках ей лучше не появляться.

Ситуация развернулась совершенно неожиданно, когда за Таню вдруг вступилась завуч школы, строгая и требовательная женщина. Она со своим немалым стажем работы в школе каким-то неведомым образом перешла на сторону Серебряковой и в повелительной манере объяснила тогда Елене Михайловне, что Тане можно одной-единственной девочке из всей школы ходить в свободной форме.

«Свободная форма» — такого понятия тогда в принципе не существовало. С тех пор взгляд учительницы во время уроков невольно притягивался к Тане Серебряковой, ибо она выбивалась из однотипной массы учеников.

Это оказался первый и достаточно ощутимый удар по авторитету учителя в школе. Но, как выяснилось позже, — далеко не единственный.

Целая серия протестов и несогласий с позицией классной руководительницы выплеснулась впоследствии от Тани. Разумеется, всё это здорово сказалось на дисциплине в классе. Другие ученики, подражая репликам и протестам Серебряковой, тоже начали выражать своё несогласие. В классе началась своеобразная перестройка мышления. Репутация классной руководительницы покачнулась.

Таня в силу своего упрямого и несговорчивого характера, сама, наверное, не желая того, показала другим ученикам, что с учителем можно спорить. Учитель тоже, как и любой другой человек, может быть неправ.

Неизвестно, чем могла закончиться вся эта история, но итог у неё получился печальный. Хрупкое Танино существо не выдержало такого постоянного напряжения, когда ежедневно приходится грести против течения, существовать вопреки устоявшейся системе. Она сломалась. Сначала нервный срыв, потом страшная травма и как итог — машина скорой помощи у крыльца школы и беспомощное Танино тельце, накрытое белой простынёй.

В тот же день Елена Михайловна узнала ужасный диагноз, который звучал как приговор: осложнённый компрессионный перелом поясничного отдела позвоночника с нарушением функции спинного мозга. После таких травм, как доводилось слышать Елене Михайловне, люди уже не поднимались, оставаясь прикованными к кровати до конца жизни. А Таня — поднялась. Нашла в себе какие-то не ведомые науке силы и резервы перенести эту травму и восстановить прежнюю возможность передвижения.

Теперь, видя её перед собою живой и здоровой, Елена Михайловна не могла не признать, что очень рада такому исходу. Поэтому ей как никогда раньше хотелось пригласить Таню к себе и говорить с нею, говорить, говорить, неважно о чём, просто говорить, надеясь найти объяснение её независимому самобытному, но столь сильному характеру. И если не подружиться, то хотя бы рассчитывать на какое-то понимание и взаимный интерес с её стороны. Елене Михайловне тяжело было признаться в этом даже самой себе, но Таня сумела покорить её своим необычным для любого современного школьника характером. Теперь, спустя почти год, она доподлинно осознала это.

Однако нынешняя Новогодняя ночь и этот визит были столь сумбурны, что подходящие слова в голове Елены Михайловны не находились никак. Всего богатства её воображения хватало сейчас лишь на самые простенькие и банальные вопросы.

Может, в другой раз, когда будет больше времени и у выхода не будет ждать компания ребят? Но придёт ли Таня к ней в другой раз? Переступит ли она когда-нибудь порог её квартиры?

Елена Михайловна нежно приподняла рукою Танин подбородок и посмотрела в её глаза. Тот самый целеустремлённый, решительный, независимый и немножко дикий взгляд. Взгляд одинокого загнанного стаей собак волчонка, который сам не может понять, почему на него сейчас обращено столько зубастых пастей. Так не похож был этот взгляд на взгляды сотен шестнадцатилетних девочек и девушек — Таниных сверстниц, которые каждый день видела Елена Михайловна. Именно этот взгляд врезался Елене Михайловне в память, когда она увидела Таню в самый первый раз.

— Таня! — вполголоса произнесла Елена Михайловна. — Поверь, я очень рада тому, что ты смогла поправиться. Пересилить такую болезнь — значит, ты очень счастливый человек… Я лишь хочу пожелать тебе полностью восстановить свои силы и достойно закончить школу. А со всем остальным ты справишься… Ты сильный человек, Танюш, и знай, что я горжусь тем, что у меня была такая ученица, как ты. Правда, к сожалению, так недолго… Я верю в тебя, помни, пожалуйста, об этом, — и чувствуя, что Таня вот-вот убежит, она добавила: — И ещё хочу, чтобы ты знала: в этом доме тебя всегда ждут, всегда выслушают и всегда поймут. Приходи, когда будет время и настроение. Нам есть о чём поговорить.