Юрий Щекочихин - Армия жизни

Сегодня мы много говорим о духовном мире человека, но создавать-то этот мир куда труднее, чем «построить», «освоить», «дать на-гора» или «ввести в эксплуатацию». Долгое время почему-то считалось, что одно от другого не зависит. Горит план — это понятно, а горит человек — это из области эмоций, которые ни в какой план не втиснешь. Наконец, стало ясно: не потому ли рушится только что возведенный дом, что человек, который строил его, духовно опустошен?

Но для наполнения жизни мало приучить человека пользоваться всем духовным запасом, накопленным за всю историю. Еще бы одно — добавить осознанное место в социальной жизни. Не в декларациях и призывных плакатах — в реальной практике. Долгое время мы сами себя уговаривали, что здесь-то у нас все в порядке. Оказалось — обман. И первыми почувствовали это подростки, молодежь.

И — начали искать себе место. Там, где умели, так, как могли…

Варианты, предложенные нами, молодежи могут показаться интересными. А если нет? Ведь кое-что изменилось со времен нашей юности. Пусть уж теперь они сами пробуют. Посмотрим, что получится. Ведь это же не только общение — это своего рода и социальные игры. А как раз отсутствие навыков в таких играх в юности приводит к тому, что человек и в зрелом возрасте считает себя свободным от обязательств по устройству общества: и без него разберутся, примут постановление, пришлют инструкции, дадут руководящие указания.

Так постепенно и складывалась ситуация, при которой социальная индифферентность: на выборах проголосуем, на собрании поднимем руку «за», цитаты вызубрим, на призывы ответим — становилась мерилом социальной активности.

Так жили и удивлялись, что же это не выполняются постановления, бессильными оказываются инструкции и не доходят руководящие указания?!

Так и воспитывали.

Хватит!

Сергей позвонил примерно через месяц:

— Порядок… — услышал я его радостный голос. — Встречался с человеком из райкома… Обещал помочь, сказал, что найдут подвал… Надо все обговорить, но нас поняли…

Голос Сергея был уверенным, бодрым — и я обрадовался: вот как все-таки изменилось время! Как долго такой же реакции, хотя бы ответа, добивался Рифат, а тут не только ответ, но и обещание помощи, но и надежда на будущее. Пробились все-таки сквозь стекло или стекла уже не стало? Увидели, выслушали, поверили?

Следующий звонок раздался примерно через две недели.

— Ну? — спросил я. — Когда позовешь в гости в ваш подвал? Сергей вздохнул:

— Никогда… Я был в райкоме… Мне сказали, что с подвалом будут решать, когда я представлю программу и план работы. Я не знаю, как это делать.

— Но вас же много, Сергей! — попытался я ободрить его. — Ну, посидите, подумайте… Приходите к нам, в редакцию. Придумаем вместе…

— Да что придумывать-то? — Сергей усмехнулся, — сегодня металл, завтра — металл, послезавтра — металл… три пункта уже есть. Четвертого не хватает, пятого и так далее. Не получается. Пока…

И он повесил трубку.

Нужно было бы облегченно вздохнуть: то-то же! не оправдали надежд, дали шанс — и тем не сумели воспользоваться. Но радоваться-то нечему. Значит, не научили как можно. Или не тому, чему надо, — составлять планы. Возможно, и потому, что сами еще учимся жить по-новому.

Четверг. Телефонный звонок.

— Алло, слушаю вас!..

— Меня зовут Александр. Мне 16 лет.

— Слушаю, Саша.

— Мне нравится, что нами интересуются. Мне хочется с вами встретиться. И не только мне.

— Давай.

— Только, чтобы это была нейтральная земля.

— Нейтральная? Обязательно?

— Можно будет увидеться в каком-нибудь кафе.

— В кафе? Саша, если буду встречаться в кафе со всеми ребятами, кто хочет встретиться, то мне придется просто не выходить из-за столика.

— Я могу приехать и к вам в гости, но чтобы не было рядом много людей.

— Что за конспирация, Саша?

— Очень просто. Впрочем, сейчас я не могу пока об этом говорить. Но думаю, что и нам, и вам будет интересно. Вы ведь серьезно решили узнать все о нас?

— Серьезно. И если можно, все-таки приходи в редакцию. Иначе я просто не успею увидеться со всеми, с кем хочется увидеться.

— Я сегодня освобожусь только после девяти вечера.

— Тогда давай до следующего четверга.

Саша позвонит через полчаса и еще через час придет к нам в редакцию. Он принесет с собой гитару. Зачем? — спрошу я. Он ответит, что ему легче спеть «программу» своей команды, чем пересказать ее. Войдут мои коллеги. Мы просидим в редакции допоздна. Он будет спрашивать нас, а мы его. И его вопросы к нам будут так же интересны, как и его ответы на наши вопросы. И кто-то, уже не помню сейчас, из моих коллег скажет: «Вот так надо чаще говорить».