Юрий Щекочихин - Армия жизни

— А какая, по-твоему, может быть почва для созидания?

— Это важный вопрос. Ну да, чтобы твои слова не оказались просто словесной шелухой. Где поле для дела.

— Это сложно, но мне кажется, что для созидания нужно быть готовым нравственно. Должна все время идти внутренняя нравственная работа. Вот о чем больше всего сегодня говорит и спорит молодежь?

— Я вышел из того возраста, когда спорят, какая группа лучше «Машина времени» или «Круиз». Если взять нашу группу. Я приношу «Литературную газету» — читаем вторую половину. В основном разговариваем на экономические темы, потому что мы будущие инженеры… А так о чем разговариваем? Я могу говорить обо всем.

— А что вы видите хорошего в своем поколении?

— Трудно сказать… Если приспичит, если не дай бог беда, то практически все будут защищать. Сплотятся… Вот тогда и можно говорить о нравственном выборе.

Где найти героя в мирное время?

Ну, ясно — в поле, у станка, на шахте, в научной лаборатории — там, где «покоряем пространство и время», как поется в песне. Чаще всего понятие «герой» мы связываем только с понятием «труд», поскольку они неразрывны в нашем сознании. Ну разве еще с подвигом на берегу реки или у горящего дома.

Мне бы хотелось расширить привычную схему. И назвать героем парня не за особо упорный труд, не за спасение кого-то в воде или на пожаре, а — уж простите высокие слова — за нравственную стойкость и несгибаемость.

В вестибюле Одесского мореходного училища загранплавания висит стенд, на котором значатся фамилии курсантов, закончивших учебу с отличием. Но фамилии одного отличника — Николая Розовайкина — в этом списке нет. Хотя он упрямо получал пятерку за пятеркой на выпускных экзаменах.

Как раз в то время в училище пропали деньги. Не в том смысле, что вор забрался, кошелек стащил, а в том, что просто испарились десятки тысяч рублей, заработанных курсантами в совхозе. Нет их нигде, этих тысяч, и до сих пор.

Как море в шторм, бурлило тогда училище. Группа преподавателей потребовала начать служебное расследование. Была создана специальная комиссия, которая работала, проверяла бумаги, шаг за шагом приближаясь к разгадке, кто же так бесстыдно поживился за счет курсантов. Но финансовые документы надо уметь читать и между строк. Комиссия не умела и запуталась. Тогда обратились в районную прокуратуру, которая возбудила уголовное дело — не против кого-либо конкретно, а, как говорят юристы, по факту правонарушения.

Училище ждало скорых результатов. Но они где-то застряли или кто-то их задержал. И тут в нескорое дело «взрослых» решили вмешаться «дети», то есть курсанты. К районному прокурору они пришли во главе с отличником Николаем Розо-вайкиным. Пришли просто высказать нетерпение, возмущение, поставить прямые «детские» вопросы: где деньги? кто их взял? почему медленно идет следствие?

Об этом визите мгновенно узнало руководство училища. И Николаю был задан интересный вопрос, который он часто будет потом вспоминать и с которого, собственно, начнется наша история. «Ну а тебе-то лично что надо? — спросили Розо-вайкина. — Ты же идешь на красный диплом!» И еще он запомнил взгляд, которым его смерили, — такой «взрослый» удивленный взгляд, как на диковинку — экзотическое растение. Взгляд откровенно насмешливый: «Ишь ты!» В те же дни ему вручили красный диплом, пожали руку на прощание и выпустили в жизнь, то есть в море.

Плыви, юноша, попробуй шквального ветра, испытай штормовую качку, авось обточат тебя волны жизни, и ты выйдешь на берег круглым, как камушек-голыш, без зазубрин юности.

Судовой механик Розовайкин был распределен на работу за границу, в далекую южную страну. Как говорится, ветер в его паруса дул только попутный. Вернулся домой уже опытным специалистом, получил хорошую должность, увидел блестящие перспективы. Тогда же решил учиться дальше и поступил на вечернее отделение Института инженеров морского флота. И все бы шло гладко, если бы не предложили ему вернуться в родную мореходку освобожденным комсоргом. Впрочем, кому же и предлагать такую работу, как не бывшим отличникам, уже хлебнувшим морской волны и доказавшим в деле свою надежность.

Итак, он вернулся в родной дом. И увидел, что в доме неблагополучно. Куда-то девались преподаватели, которые особенно волновались тогда из-за курсантских денег: один почему-то сменил специальность, второй совсем уехал из города, третий против воли ушел на пенсию… «Почему?» — громко спрашивал Николай, а ему отвечали шепотом: «Не надо об этом». Встретил своего бывшего однокурсника — оказалось, ищет работу. Рассказал, что написал тогда письмо в газету об этих деньгах, а письмо переслали в училище. И вот теперь все: ни плавания, ни дальних стран. А уголовное дело, как говорят, тихо прикрыли.