Юрий Щекочихин - Армия жизни

Упырь.Чего сказал?

Арлекино.А что! Ты слышал, Мошка?! Вот и Мошка слышал, можешь у него спросить.

Упырь.Ну что, интересно, сказал.

Арлекино (шепчет на ухо Упырю что-то, громко). Понял?

Упырь.Что-что? Чем занимаюсь?

Арлекино (снова что-то шепчет Упырю на ухо). Ты что, не понял? Он сам ее склеить хотел, поэтому так и сказал.

Упырь.Ах, он скотина! Это я занимаюсь!..

Чиж плетется сзади, идет медленно, уткнувшись глазами в землю, и натыкается на остальных.

(Сладким голосом.) Чиж, а Чиж?

Чиж (не поднимая головы). Ну, чего?

Упырь.Чем это, ты сказал, я занимаюсь?

Чиж (удивленно). Ты чего это, Упырь?

Упырь. Ничего!

Скрещенными руками бьет Чижа в живот. Чиж сваливается. Подскакивает Арлекино и вместе с Упырем начинает бить Чижа ногами. Чиж лежит на земле. Запыхавшиеся Арлекино и Упырь отходят в сторону.

Действие второе

Арлекино (застывшему рядом Лешке). А ты что, Мошка? Чего встал? (Сильно толкает его по направлению к Чижу). Бей! Кому говорят! Голову отверну!

Лешка, испуганно оглядываясь на Арлекино и Упыря, несколько раз пинает Чижа.

Они уходят.

Чиж лежит неподвижно. Поднимает голову, садится, ощупывает лицо руками, вытирает кровь. Он сидит на земле возле своей железнодорожной станции. Кровь льется из носа, ссадина на лбу, синяк под глазом. Но все равно, все равно светел взор его, как говорили в старину, когда нас с вами еще, наверное, и не было. Но все было точно также.

Конец первого действия.

Журналист.Наступила весна. Разгорелись, как после зимней спячки, страсти вокруг футбола, начались новые стычки между красно-белыми и красно-синими, но Андрей уже в них не участвовал. Где-то дома валялась красно-белая шапка, куда-то потерялся шарф. Те, с кем он был раньше, стали теперь его врагами, коварными, жестокими и беспощадными.

Мы видим, как в кинохронике, во что обходится Чижу вражда с «волками». Вот Чиж понуро идет из школы. Они налетают со всех сторон. Вот Упырь надвигается на него, и Чиж отступает назад под кривляние и хохот Арлекино. Так проходила его жизнь, начиная с того осеннего позднего вечера.

Две площадки освещаются. На первой — Чиж и его отец. На левой — Арлекино и его мать.

ОтецЧижа. Что у тебя за ссадина на лбу?

Чиж. Да никакая не ссадина, а царапина.

Отец Чижа (насмешливо). И кто же тебя оцарапал?

Чиж. Ну я же тебе говорил! Об доску зацепился… Ну, там у нас в школе доски привезли. Для спортивного зала. Ну я и шел. А не видно, темно было.

Мать Арлекино (Арлекино). Вон хорошие брюки, шерстяные, 35 рублей отдала.

Арлекино (плаксивым голосом, вертит брюки). Это разве брюки? Да, брюки? Да они же вот здесь (хлопает себя по бедрам) вот так, как юбка какая-нибудь.

Мать Арлекино (неуверенно). Сынок, хорошие брюки. Все ребята в таких ходят.

Арлекино.Ага, все ребята. Все ребята вон в чем ходят!

Мать Арлекино.В чем же они ходят-то?

Отец Чижа (продолжая разговор с сыном). А глаз подбили тоже доской?

Чиж.Какой глаз? Когда подбили?

Отец Чижа.Когда?.. Это я должен помнить?!

Чиж.Никакой мне глаз не подбивали.

Отец Чижа.Тебе достанется в жизни из-за твоего характера. Вспомнишь потом, что я тебе говорил, да поздно будет. Уроки сделал?

Арлекино (продолжая разговор с матерью). В чем, в чем!В джинсах! Вот в чем!

Мать Арлекино.Это которые сто рублей стоят? Как же я их куплю тебе? За штаны — сто рублей.

Чиж (продолжая разговор с отцом). Сделал.

Отец Чижа.Что ты таким тоном говоришь? А? Я что? Как-нибудь тебя обидел, сказал что-нибудь не то? Что ты таким тоном с отцом разговариваешь?

Чиж.Ну никаким я с тобой тоном не разговариваю. Ты спросил, делал ли я уроки, я ответил, что сделал. Что тебе еще от меня нужно? Отстань от меня, а?! Ну, очень тебя прошу!

Отец Чижа.Хорошо. Ладно. Пусть тобой мать занимается. С меня хватит.

Арлекино (продолжая разговор с матерью). Штаны! Много ты понимаешь! Какие же это штаны! Это же джинсы! (Со слезами в голосе.) Заладила: «Штаны, штаны». Сама живешь… И хочешь, чтобы я точно так же жил. Вон как все ребята одеваются, а ты заладила — «штаны», «штаны»!