Дэвид Лодж - Думают…

Слышала Ральфа Мессенджера по радио сегодня утром, программа какого-то научно-популярного журнала. У него брали интервью на тему «Носимые компьютеры». Я включила на половине дискуссии, но, насколько могла догадаться, речь шла о недавно вышедшей книге, в которой автор рассуждает о том, что компьютеры становятся все меньше и все дешевле, так что в будущем их можно будет носить на себе и даже имплантировать в тело человека. Это дало бы возможность измерять пульс, давление, мускульную нагрузку, уровень сахара в крови и т. д. Человек, имеющий доступ к этой информации, с помощью своего встроенного компьютера мог бы читать мысли и узнавать чувства другого человека. «Неужели это возможно?» — спросили Ральфа. «С технической точки зрения — вполне. Микрочипы становятся все меньше и в то же время мощнее. Они совершенствуются быстрее любого другого механизма в истории человечества. Ученые подсчитали, что, если бы автомобили совершенствовались с такой же скоростью, „роллс-ройс“ стоил бы сейчас около фунта и мог бы проехать три миллиона миль, израсходовав один галлон горючего… Поэтому носимые компьютеры заметно подешевеют уже в обозримом будущем». — «А как, по вашему мнению, люди приспособятся к ним?» — спросили Ральфа. «Ну, во-первых, домашние устройства будут реагировать на информацию и предугадывать наши желания. Представьте себе: вы приходите с работы домой, и ваш чайник тут же заваривает для вас чашку чая, а телевизор предлагает нужную передачу — вам и пальцем шевелить не придется. В некоторых случаях подобные устройства станут просто незаменимыми. Представьте себе ситуацию, когда ваш микрочип фиксирует повышение давления и учащение пульса и сигнализирует об этом красным фонариком на крыше вашей машины… Такой вот дорожный „барометр“. Сколько аварий можно было бы предотвратить! Ношение подобного прибора могло бы стать обязательным условием выдачи водительских прав». — «А могут ли подобные механизмы рассказать нам о том, что думают другие люди?» — «Нет, — ответил Ральф, — потому что наши мысли обладают таким сложным семантическим содержанием, которое невозможно охарактеризовать с помощью физических симптомов. От подобных вопросов веет упрощенным бихевиоризмом».

Интересно, почему это он так решительно настроен против этой идеи? Скорее всего ему просто противна мысль о том, что в будущем донжуанов можно будет преследовать электронным способом. Кэрри сможет определить уровень вожделения, которое он испытывает к другой женщине за обедом, взглянув на маленький датчик, ничем не отличающийся от наручных часов. Если это будет возможно, то эти носимые компьютеры навсегда покончат с супружескими изменами.

Раз, два… три, четыре — ноги шире. Сегодня среда, 12 марта, 5.30 вечера. Мой «Войсмастер» — потрясающая штука, я теперь могу не только диктовать, но и воспроизводить на нем другие записи, так что можно по-прежнему пользоваться диктофоном. Сейчас я диктую в машине по пути домой из университета, застрял в пробке, на шоссе А-435 — то ли ремонтные работы, то ли авария…

Так что теперь нет необходимости ездить в Центр по воскресеньям, думаю, это поправит мои отношения с Кэрри… И в любом случае Центр сейчас не такое уж безопасное место: в прошлое воскресенье столкнулся в дверях с Даггерсом. Мы одновременно окинули друг друга взглядами через стеклянные двери: он был снаружи и держал наготове свою карточку, чтобы открыть дверь… Мы оба не ожидали этой встречи и почувствовали себя взломщиками, которые встретились лицом к лицу на ступенях пустого дома… Даггерс, казалось, несколько суетился, да и я волновался, но, когда он открыл дверь, мы оба успели взять себя в руки.

— Привет, Даггерс, — сказал я. — Что вы тут делаете воскресным утром?

— Я часто прихожу на выходные, чтобы подтянуть хвосты, — ответил он холодно. — Только в это время здесь можно посидеть в тишине.

— Знаю-знаю, что вы имеете в виду, — сказал я притворно заговорщическим тоном.

— А вы, Мессенджер? — спросил он. — Сбегаете от радостей семейной жизни?

«Да что ты об этом знаешь?» — чуть было не брякнул я. Даггерс живет со своей матерью-вдовой и незамужней сестрой в квадратной викторианской вилле из красного кирпича, в неприглядном местечке. Они редко приглашают к себе гостей, во всяком случае, мы с Кэрри в их число не попали, но я часто проезжал мимо его дома, и такие слова, как «радость» или «семейная жизнь», никогда не ассоциировались у меня с этим местом.