Анна Флёр - Охота на самцов

«Сорри, ошибся контактом, писал не тебе. Кстати, как дела?»

«Dela v poradke, spasibo. Как ti?»

«Все ОК. В пятницу в «Мосту». Буду после 2:00. До встречи!»

«Vhod obespechish?»

«Ага».

«Do vstrechi!»

«СИ Ю» (увидимся).

Что это было? Подмазка? Или жест великодушия? Надо будет в пятницу разузнать. А Людке скажу, что поеду на дачу к родне.

Начался какой-то шухер. Дверь в аудиторию широко распахнулась, и в зал плавно, как надзиратель, вошел декан. За ним вбежала секретарь с кипой папок и звонким голосом произнесла:

— Первый курс! Игорь Матвеевич хочет проверить присутствие и побеседовать с вами о предстоящей неделе науки!

Игорь Матвеевич благодарно посмотрел на секретаря и сменил за кафедрой монотонно читающую лекцию преподшу.

Аудитория зашевелилась. Смена действующих лиц явно заинтересовала скучающую публику. Но не тут-то было. Появление декана ничего хорошего не сулило. Он зачитал полный список потока, потребовал передать отсутствующим, чтобы они явились в деканат и написали объяснительную, и прошелся по задним рядам с многочисленными нотациями.

В списке дошли до Людки.

— Почему это Никонорова отметилась и ушла? Что еще за новости?

Тут какой-то очкарик с первой парты с предательской ухмылкой произнес:

— Да ее сегодня вообще не было!

Зал воодушевился. Их явно грела разборка. Блин, бывают же придурки, которые не могут не подставить другого, особенно когда тот спит дома, в теплой постельке, а он тут сидит и строит глазки преподу.

Вопрос повис в воздухе. Я пригнулась, пытаясь провалиться сквозь землю. Не получилось.

— Миронова, передайте Никоноровой, чтобы она завтра же подошла ко мне! Обман в вузе непростителен! — гаркнул декан.

Публика ликовала: наконец что-то интересное происходит на лекции. Все с большим интересом повернулись ко мне, некоторые даже устроились поудобнее. Я покраснела, как помидор, и кивнула. Тоже мне, нашелся главнокомандующий! Да и я молодец: нет, чтобы воспользоваться всеобщим вниманием и сказать что-нибудь остроумное, так ведь промолчала и к тому же зарделась, словно это я дрыхну дома. Позорище! И тут, как знак окончания всех моих невзгод, прозвенел звонок.

Изучив расписание на сегодня, я поняла, что делать мне здесь больше нечего и что дома мне сегодня будет намного комфортнее. С этой приятной мыслью я вышла из здания и увидела... Марата! Он сидел в своем великолепном черном «БМВ-Х5», грустно подпирая голову ладонью. Машина Марата оказалась в западне. Его со всех сторон окружали небрежно припаркованные иномарочки, но особенно меня порадовал красный маленький «мерс», напичканный мягкими игрушками и заваленный книгами. Неужели он и вправду подумал, что я могу владеть таким китчем? Ну, это уж слишком! И как все же приятно видеть важного и чрезмерно понтового мужчину в беспомощном состоянии! Я подошла и постучала в стекло. Стекло опустилось.

— Ну, привет, первокурсница!

— Все еще стоишь? Наслаждаешься покоем и одиночеством?

— Ты чего такая резвая сегодня? Настроение хорошее?

И тут я выложила ему все про свой сегодняшний позор. Марат засмеялся. Его искренне забавляло, что я попалась на подделке документов и должна буду объясняться с Людкой по поводу ее прогула.

— Какие вы, маленькие девочки, пугливые и чрезмерно совестливые!

И тут Марат начал длительное повествование о своих тяжелых годах учебы, о том, как можно отлынивать от тех или иных занятий, о том, какой добряк наш декан и что Людке вообще ничего не будет, а над этой историей мы еще вместе с деканом посмеемся на выпускном.

Прошло около двух часов. Я сидела в машине Марата, весело болтая и смеясь над трудностями студенческой жизни. Тут кто-то из нас оглянулся и заметил, что красный кукольный домик уже уехал.

— Знаешь, я все равно опоздал на встречу. А в институте сегодня нудняк, — вдруг сообщил Марат.

Это что, приглашение? Сердце, пожалуйста, бейся медленнее, а вы, щеки, не краснейте. Я не волнуюсь, как школьница, я взрослая девушка и могу себя держать в руках. Собрав все свое хладнокровие в кулак, я ответила:

— Я тоже решила поехать домой и чудно провести там время.

Ну, я же не буду напрашиваться. Пусть он делает первый шаг. Мужчина должен знать, что дорога свободна, и если он, конечно же, самостоятельно примет решение, то женщина подчинится. (Ха! Если бы мы не освобождали дорог и поворачивали все машины в свою сторону, вы бы, как стадо баранов, тыркались на перекрестке.)

— Тогда, может, поедем в кино? Знаешь, что сегодня идет?