Эбби Гривз - Игра в молчанку [litres]

Я развернул телефон так, чтобы снимок был хорошо виден, мысленно приготовившись к шквалу насмешливых замечаний. Но подростки то ли были хорошо воспитаны, то ли просто предпочли смолчать.

– Нет, никогда ее не видел, – сказал Бенни, и подростки, собравшиеся было вокруг нас, снова отошли к стене.

– Все равно спасибо, – пробормотал я в удаляющуюся спину Бенни, пряча телефон обратно в карман на груди. Так, думалось мне, хоть какая-то частица Элинор будет рядом со мной – в безопасности.

Вернувшись в машину, я медленно поехал дальше по улице, заглядывая в окна, где занавески были отдернуты или вовсе отсутствовали. Мысленно я представлял, как я раздаю прохожим листовки с описанием Элинор и оставляю свое имя и номер телефона во всех местных лавочках, но потом отказался от этой мысли. Вряд ли было уместно затевать общественную кампанию по поискам пропавшей девушки, которая пропала только из нашей с тобой жизни.

Доехав до вершины холма, я остановился возле небольшого углового магазинчика. Товаров на полках оказалось на удивление мало, а то, что там все-таки лежало, было задвинуто как можно глубже, что производило какое-то пост-апокалиптическое впечатление. Взяв две бутылки газированной минеральной воды, я понес их к кассе, гадая, сколько времени они здесь пролежали.

Пожилой мужчина за кассой поднялся, чтобы меня обслужить, и я услышал, как громко щелкнул его коленный сустав.

– Шестьдесят пенсов, пожалуйста.

Я положил деньги на прилавок рядом с кассой и одновременно достал из кармана телефон.

– Позвольте задать вам один вопрос… – не дожидаясь ответа, я продолжал: – Не знаете ли вы эту девушку? Ее зовут Элинор, Элли или Но́ра… Она – моя дочь, но в последние несколько месяцев мы… потеряли с ней связь. – Довольно мрачное заявление, подумал я мимоходом, и это при том, что я сознательно преуменьшил серьезность положения.

– Дайте-ка взглянуть… – Продавец снова сел и, достав из-за витрины с сигаретами очки в проволочной оправе, нацепил их на нос. Очки были сильно погнуты, поэтому, когда продавец наклонился над фотографией, ему пришлось придерживать их кончиком пальца. Смотрел он очень внимательно, и я почувствовал, что мое сердце забилось чаще. Я был совершенно уверен, что он узнал Элинор.

– Да, я ее видел, – подтвердил он мою догадку.

Я сглотнул и почувствовал, как мой распухший язык моментально прилип к пересохшему после почти бессонной ночи нёбу.

– Здесь?

– Она иногда заходит сюда за сигаретами, пивом или макаронами. Я думаю, она живет где-то неподалеку.

– Она приходила сюда одна?

– Чаще одна, но иногда – с другой девушкой.

Я не знал, что еще спросить, но заканчивать разговор мне не хотелось – я боялся оборвать единственную ниточку, которая могла привести меня к Элинор. Только потянув за эту ниточку, я мог найти ее достаточно быстро.

Пока я размышлял, колокольчик над входной дверью звякнул. Появился новый покупатель, и я понял, что мое время истекает. Продавец тоже это почувствовал и, упираясь локтем на прилавок с жевательной резинкой, наклонился вперед.

– Я тоже отец и очень хорошо вас понимаю, – проговорил он. – Я знаю, что испытывают родители, когда их дети покидают родное гнездо… – Свободной рукой продавец пошарил под прилавком и достал потрепанный блокнот формата А5 с привязанным к нему карандашом. Открыв блокнот на заложенной странице, он принялся водить пальцем по своим записям.

– Как, вы говорите, ее фамилия?

– Хоббс. – Я надеялся, что Элинор не отреклась от своей фамилии, как она отреклась от данного при рождении имени.

– Мне не следовало бы этого делать… – бормотал продавец. – Но мы – родители, и мы за них беспокоимся. Вот что значит быть отцом: беспокойство, беспокойство, беспокойство с утра до вечера!..

Я слабо улыбнулся. Новый покупатель уже выбрал товар и встал позади меня.

– Вот она – Нора Хоббс. У нее открыт кредит.

В первое мгновение я был удивлен. Что это за торговец, который открывает кредит студентам? Впрочем, вслух я ничего говорить не стал. На самом деле я был рад, что продавец позволил Элинор покупать сигареты и пиво в кредит.

– Вот, запишите адрес. Не могу поручиться, что адрес настоящий или что она до сих пор там живет, но попробовать стоит.

Подавив желание крепко обнять этого пожилого мужчину с больными коленями, я сфотографировал адрес.

– Огромное вам спасибо. Черт, даже не могу выразить, как я вам благодарен!

Продавец протянул мне шоколадный батончик.