Хелен Расселл - Привет, викинги! [Неожиданное путешествие в мир, где отсутствует Wi-Fi, гель для душа и жизнь по расписанию] [litres]

На голове у нее тюрбан в стиле кинозвезд 1960-х, в одной руке шумовка, в другой нечто похожее на стакан «Кровавой Мэри», но я настолько рада, что она заговорила со мной, что держу свои наблюдения при себе.

– М-мм, спасибо, – отвечаю я робко.

Руки и ноги у меня словно налиты свинцом, все болит – то ли от напряжения, то ли от алкоголя, а то ли от того и другого, я точно сказать не могу. Хотя стук в голове и пересохший рот говорят о том, что пиво здесь сыграло далеко не последнюю роль.

Марго разминает квадрицепсы у стены и выглядит очень свежей после пробежки, отчего я начинаю ощущать себя еще более разбитой. К каждой ноге Инге прилепилось по ребенку, и еще один катается верхом у нее на плечах, обвивая шею. В одной руке у нее ягненок, а в другой миска, которую она ставит на стол, после чего избавляется от своего потомства и приказывает им помочь ей с завтраком. Дети подчиняются без малейшего ропота и послушно выполняют задание, пока она кормит ягненка из бутылочки.

Психология перфекционистов . Я пытаюсь прокрутить эту фразу в мозгу, но понимаю, что сосредоточиться мне сейчас трудно, поэтому я плюхаюсь на стул и благодарно жду, пока мне вручат яйцо.

– Снесено этим утром! – сияет Марго. – Я собрала их сама!

Она смотрит на Инге, ожидая одобрения, но ничего не получает, поэтому добавляет:

– Смотрите, от них еще идет пар!

Если честно, то мысленный образ того, как мое сваренное всмятку яйцо еще час назад вылезало из задницы какой-то ободранной курицы, мне немного неприятен. Хватит. Быть. Такой. Неженкой . Я укоряю себя за брезгливость и, не желая терять лицо перед Марго или Инге, улыбаюсь и разбиваю скорлупу. Как можно тише. Свечи уже горели – если судить по их высоте – и я удивляюсь тому, что викинги не способны провести ни одного приема пищи / перерыва на кофе без открытого огня где-то поблизости.

Как будто электричество до сих пор не изобрели…

– Вы всегда завтракаете при свечах? – спрашиваю я Инге.

– Да, – просто отвечает она и добавляет: – А вы слышали о хюгге ?

– А кто в наши дни не слышал?

Я хотела сказать это мысленно, в своей голове, но, судя по выражению лица Инге, сказала это вслух.

– Дело тут не в свечах, но с них неплохо начинать, – говорит она. – Остальное нужно прочувствовать. Со временем, к концу недели, вы прочувствуете.

Несмотря на раскалывающуюся голову, я почему-то ей верю.

Тут передо мной появляется ребенок (Виллум?) с буханкой ржаного хлеба и огромным зубчатым ножом. Я уже усвоила, что ножи и дети – это допустимое сочетание для викингов. Поэтому минут пять я спокойно наблюдаю за тем, как от буханки отрезается ломоть, а потом еще целую вечность нарезается на кусочки, которые можно макать в огненного цвета желток. Но вкус того стоит, и я с жадностью поглощаю все.

«Ржаной хлеб – все равно что и не углеводы, – говорю я себе . – И он полезен для меня, наверное…»

– Как там Магнус? – бормочу я с набитым ртом.

– Ну как обычно… для Магнуса, – отвечает Инге. – Еще пару стаканов настоя кумина – и будет в порядке.

Я киваю.

– А где Мелисса?

Когда утром я наконец-то набралась храбрости посмотреть на верхний ярус кровати, он оказался пуст. Я предположила, что она уже встала, как и все остальные. «Как обычно встала бы я, – подумала я с некоторым чувством протеста. Да пошла она, старая «Я»! Новая Элис пьет пиво и спит до… Я сверилась с кухонными часами. О, еще только 7:15. Да уж, «рок-н-ролл» называется .

– Мелисса? – поднимает голову Триша. – А ты не знаешь?

– Нет.

– Мы тоже! – Марго делает несколько выпадов, продолжая разминаться после пробежки.

Она выглядит дьявольски прекрасной и даже слишком счастливой, чтобы ее трогала какая-то разворачивающаяся на заднем фоне драма.

– Я не слышала, чтобы она приходила вчера вечером, – говорит Инге, и внутри меня потихоньку зарождается тревога.

Черт…

Вчера Мелисса не на шутку разозлилась, но я подумала, что через пару минут она остынет. Возможно, даже буквально, если учитывать температуру нескольких предыдущих ночей. Надеюсь, она не натворила никаких глупостей . Потому что за моей сестрой такое водится.

Однажды вечером накануне школьных экзаменов Мелиссой овладел приступ саморазрушения, и она исчезла с двумя литрами отцовского домашнего сидра в бутылках из-под «Фанты». Мне пришлось прочесать ближние парки, держась подальше от бомжей и пьяных подростков (мы выросли в городке с традицией употребления алкоголя несовершеннолетними), пока я не нашла ее под горкой на детской площадке. Она сидела и всхлипывала. Я притащила ее домой и заставила выпить пинту воды, после чего тихо уложила в кровать – тайком, чтобы отец не заметил. Как будто ей было о чем волноваться!