Лидия Сычёва - Мёд жизни [litres]

– Дедушка, мы с тётей Василисой сегодня были на кладбище, и я, можно сказать, увидел свои истоки, – говорил Игорёк после праздничного обеда, за чаем с куличом. – А пра-прадедушки Михаила где могила?

– Там же, но теперь не найдёшь. В войну кресты на дрова ломали. Зимы были страсть холодные, – объясняет дед Петро.

Игорёк-уголёк – так зовёт племянника Василиса. Черноглазый, черноволосый, белая футболка ему к лицу. «Эх, Вася», – вздыхает она, вспоминая погибшего брата. Вырос парень без отца, некуда ему голову преклонить!

– Я, дедушка, считаю, что сначала надо образование получить, жильём обзавестись, а потом жениться, – рассуждает Игорёк. Но уверенности в его голосе нет, он как бы «советуется».

– А чё ж, невеста есть? – вкрадчиво спрашивает дед.

Игорёк мнется, потом, посматривая на Василису, бухает:

– Есть, но она сильно молодая, ей 18 только!

– Учится где?

– В колледже медицинском, на фельдшера. Вот, – Игорек показывает на экране телефона фото белокурой девушки со строгим, волевым лицом.

Василиса с отцом по очереди рассматривают невесту.

– Пойдёт, – выносит вердикт дед Петро.

– Такая спуску не даст, – смеется Василиса.

– Да, – соглашается Игорек, и видно, что ему нравится, что «не будут давать спуску». – Но жениться… – Он морщит лоб. – Я не знаю… Это дело такое… Это…

– Хуже, чем ипотека! – подсказывает Василиса.

– Именно! – с жаром восклицает Игорёк. – На всю жизнь! Вы подумайте только! – Он машет руками, глаза его, опушенные длинными, как у девушки, ресницами, влажно блестят.

– Вот тебе сейчас 26 лет, – рассуждает дед Петро. – И ты собрался учиться, жильё зарабатывать. А когда ж ты жениться собираешься?

– Дедушка, по-другому не получается! – объясняет Игорек. – Потребности, знаете, какие сейчас у молодёжи? И одеться надо, и отдохнуть культурно. А зарплата на заводе заморозилась. А тут ещё ипотека…

Дед Петро смотрит на внука со снисходительным прищуром.

– Да? У нас сосед, тоже Игорем звать, – он показывает в окно на соседний дом, – старше тебя на год. Неделю назад третий раз женился! И в каждой семье – по дитю! Во как! Дед с бабкой не успевают за него алименты платить! Они ж уморились от его жен! – И дед Петро заразительно хихикает, машет рукой. – Привыкнут к одной – он её уже к матери отвез, другую взял. Ну всё, мол, эта любовь настоящая, машину лентами убрал, повез в загс новую бабу, пожили-пожили, дитя родили, опять не так! И со всеми, заметь, под запись идёт. По закону!

– Вообще, Игорь парень хороший, работящий, – вступается за соседа Василиса. – Не везет ему в семейной жизни.

– Дедушка, а как ты женился на бабушке?

«А правда, как?» – и Василиса с удивлением вспомнила, что мама никогда не рассказывала ни про свадьбу, ни про ухаживания отца.

– Я пришел из армии, и Марию один раз увидал – на улице. И так она мне понравилась!.. Узнал чья. Пошел к деду Ивану. Говорю: отдай за меня дочь! Он: бери Зинаиду, старшую. Нельзя дорогу перебивать. А я: не хочу! Мне Мария нравится! Ну, и дело ничем кончилось.

А потом я уехал на Урал и вызвал Марию письмом. На станции встретил её на машине-полуторке, с шофёром. Приехали на квартиру, я водителя угостил, он с нами пообедал, выпил. Вот и вся свадьба – три человека! И ничего, прожили вместе 52 года. Так-то. – Дед Петро хлопнул широкой ладонью по столу. – Ты вот что, Игорь. Я тебе дал денег, на хороший костюм хватит, на застолье. Есть невеста, говори: выходи за меня замуж! Согласна – хорошо, нет – до свиданья. Другую найдём, ещё лучше. А то будут они хороводиться: когда-то он выучится, заработает… А жить когда?!

Ранним зябким и ясным утром провожала Василиса племянника на автобус. Вышли на остановку заранее, ждали. Игорь то хмурился, то улыбался.

– Как спалось на новом месте? – спросила Василиса, чтобы что-то спросить (всё уже переговорено).

– Ой, тётя Василиса! Мне такой сон был! Я вот думаю, к чему? Будто я иду с девушкой, с Мариной, – я вам её показывал – по дороге. А вокруг поля, село или деревня внизу, домики видны. А на холме, вдалеке – белая церковь. И я ей показываю – нам туда. К чему бы это?

– Не знаю, – смеется Василиса. – Может, к венчанию? Сон хороший, сладкий?

– Да, очень!

Через два дня и Василиса уезжала домой из родительского дома. За утренним чаем слушала отца, который обещал бодриться, беречь себя и наказывал ей «поменьше работать».

– А то, может, бросишь город? И – домой?! – со слабой надеждой говорил он.

Она только головой качала.