Тимур Ильясов - Обыкновенная трагедия

1. Больница

Ранним утром следующего дня Мария доехала до районного центра. Прерывистый и беспокойный сон в автобусе не принес отдыха. Ее измученное тело было словно скручено в пружину, мышцы натружено гудели, а перед глазами, от недостатка сна, плыли темные пятна.

Девушка с трудом нашла нужную больницу, куда поместили мальчика. Местность была странная, неприветливая, плохо обжитая, на самой окраине небольшого провинциального городка. Границы населенно пункта обрывались стенами больницы и дальше, насколько хватало глаз, простиралась голая мерзлая степь, по которой непрерывный ветер гонял снежную поземку. Неподалеку, по другую сторону здания, виднелись торчащие из земли останки заброшенного промышленного предприятия, разодранные временем и мародерами. Из центра городка к корпусу больницы вела раздолбанная, как после многолетней войны, дорога, окаймленная вереницей унылых в своей безнадежной неприглядности частных домов.

Здание больницы было новое, что выдавалось свежей краской стен токсично зеленого цвета, и резко контрастировало с обветшалостью окружающего пейзажа. Но при ближайшем рассмотрении было видно, что свежая плитка, окаймлявшая фасад, осыпалась, а свежий асфальт проваливался глубокими буграми. Перед сооружением в огромную ширину висел плакат политика с воодушевляющей надписью о том, как хорошо живется людям на этой благодатной земле. Его густо отретушированное лицо светилось воодушевлением и вселяло уверенность, а дорогой костюм сидел безупречно.

Больница была переполнена озадаченными людьми, бродившими по скудно освещенным коридорам. Они с надеждой смотрели вслед проносившимся мимо врачам, неприступным в своем профессиональном высокомерии, просительно заглядывали тем в глаза, чтобы в лучшем случае получить в ответ резкие короткие ответы или одни из многочисленных вариаций «нельзя» или «не положено».

После долгих поисков Мария нашла мать в конце одного из коридоров. Брат лежал тут же на передвижной железной кровати, которая стояла прижатой к стене между дверью в одну из палат и общим туалетом, откуда доносился едкий дух экскрементов и хлора. Мать устроилась рядом с сыном на узкой скамейке.

Мария с содроганием заметила как изменилась женщина за те несколько месяцев, которые они провели врозь. Растерянная, похудевшая, только заметив дочь, она кинулась ей в объятия и зарыдала. Мария никогда не знала мать такой. Та всегда была мягкой и доброй женщиной, но никогда не жаловалась на свою жизнь и стойко выносила все невзгоды, не показывая и не жалуясь никому о своих трудностях. Но сейчас Мария чувствовала в матери другое. Как будто некий стержень внутри нее сломался, и высвободившаяся тяжесть всем своим весом обрушилась на незащищенную плоть. Теперь казалось, что мать и дочь поменялись местами. Дочь стала защитником, а мать нуждалась в защите. И в этой роли Мария себя чувствовала неуверенно, не зная, справится ли с ней. Девушка внимательно взглянула в лицо матери. Темные круги расплылись под ввалившимися глазами женщины, а кожа лица приобрела нездоровый землистый оттенок. Обнимая мать, Мария с жалостью почувствовала, что тело женщины стало тоньше, будто женщина иссохла и выдохлась.

Уняв рыдания матери, девушка подошла к лежащему на кровати мальчику, с ужасом осматривая его истерзанное тело. Его левая нога была закована в гипс, через который проступали алые пятна крови, и была подвешена бечевкой за торчащую сверху перекладину. Вторая нога, выглядывавшая из-под серых простыней, руки, шея — все в царапинах и пятнах зеленки. Правая часть лица раздулась лиловым, изменив знакомые черты мальчика до неузнаваемости. Тот, не мигая, смотрел на сестру. Взгляд мальчика кричал страданием и болью. Мария с тяжелым сердцем села на колени перед кроватью и осторожно провела руками по истерзанным конечностям брата.

— Братишка, ты как? — тихо спросила она, с трудом удерживая ровный голос.

— Уже не так больно. Уже хорошо, сестра — еле слышно ответил мальчик.

— Мы тебя вылечим. Ты ничего не бойся, братишка. Все будет хорошо, ты только потерпи…

— Я знаю, сестра. Потерплю. Ты так долго не ехала! Где ты была? Я боялся, что ты не приедешь.

— Ну что ты, родной! Как я могу тебя бросить, ведь ты мой любимый братишка. Никогда, ни за что на свете я бы так не сделала.

— Да, сестра, я знаю, — лицо мальчика заметно разгладилось. Слова сестры, казалось, вселили в него уверенность, рассеяли страх и растерянность в глазах, несмотря на ломающую тело боль от полученных травм.