Степан Гаврилов - Опыты бесприютного неба [litres]

Вышел из поликлиники наш Егор совсем расстроенный. Что за дебильный такой совет за такую сумму деньжищ? Егор, вообще-то, ложится в одиннадцать, просыпается в семь. Он чудесно спит, даже недавно купил себе фитнес-часы, которые замеряют пульс во время сна и могут разбудить за пять минут до будильника, если посчитают, что так будет лучше.

Кое-как Егор отработал день, а вечером пришел к дяде.

Дядька вручил ему небольшой холщовый мешок, набитый чагой – березовым грибом. Труха какая-то, неужели поможет? Когда Егор уходил, дядька сказал ему: «Малой, я там твое барахло все сдвинул, чтобы погреб открыть. Разложил на весь гараж, двинуться негде». Егор кивнул и поплелся домой.

На вкус чага оказалась довольно приятной. Он позвонил маме, но ничего не стал ей говорить про прием у врача. Сказал только за чагу спасибо. Соврал, что чувствует себя лучше уже после первого глотка. Егор лег спать и стал уже проваливаться в сон, как вдруг вспомнил слова дяди: «Барахло все твое сдвинул, чтобы погреб открыть». Какое такое «твое барахло»?

Была уже полночь, но Егор так и не мог уснуть. Эта фраза про барахло, нечаянно вспомнившаяся, одолела его. Он не выдержал и набрал номер дяди. «Дядь Саш, какое барахло-то?» «Ты юморишь, малой? Там, в пакете, точно чага была? Не чача?» На этих словах дядя расхохотался и положил трубку. Егор встал с кровати, постоял в трусах перед окошком, посмотрел, как на огромное полотно моста заезжают ночные машины, потом отыскал ключи от гаража, быстро оделся и вышел на улицу.

До гаражей он добрался вполне бодро. Мрачное место: небольшой пустырь за протухшей речкой, почти к краю берега которой были прислонены гаражные боксы. Еще в его детстве здесь было почти мило. Повсюду росли крапива, конопля, борщевик. Можно было не смотреть на гаражи, и тогда казалось, что ты где-то за городом, в обычной полузаброшенной деревне. Но сейчас вокруг были понатыканы новостройки, в одной из которых жил сам Егор. Продолжали архитектурный ансамбль какие-то офисные здания с супермаркетами на первом этаже и вечные долгострои. С какого ракурса ни смотри – не увидишь уже той дикости, которая была в детстве. Да и гаражные боксы смотрелись уже убого, жалко. Как старая парализованная бабушка, которую ее отпрыски-уроды ненавидят в открытую и без стеснения.

Егор помедлил. Постоял, посмотрел на всю эту картину. Вспомнил старый, зловещий гараж из детства. Вспомнил ужас, с которым тогда, в три года, он в мгновение обнаружил себя в холодном погребе. Вспомнил вату в голове – череп моментально набился ею после падения, как и ноги. И руки отца, теплые, твердые, которые поднимали его назад, на свет божий. Желание развернуться и пойти назад, домой, совсем угасло, оно вдруг растворилось в неожиданном адреналиновом приливе. Егор подошел к воротам гаражного кооператива.

У сторожа в кабинке горел огонек. Из окна было видно – ладный, приятный дедуля в очочках сидел в свете настольной лампы и глядел в книгу. Страницы он держал одной рукой, а другой подпирал свою лысоватую голову. Дедуля поднял глаза, прищурился и улыбнулся Егору. Потом встал и исчез из света лампы. Дверь в сторожку распахнулась. Дедушка в растянутом шерстяном свитере, ватных штанишках и валенках вышел и глянул ласково и хитро.

«Егорушка, доброй ночи! Я тебе книжку про Кейджа на следующей неделе верну, договорились? Не успел пока дочитать, вот Адорно взялся тут перелистнуть». Егор растерялся, но в то же время обрадовался почему-то вниманию этого приятного старичка, потом кивнул и потопал вглубь кооператива, мимо гаражных боксов. Некоторые из них были занесены снегом, другие, видно, активно использовались владельцами. Тут Егор растерялся: как он отыщет свой гараж? Но, к удивлению, все сложилось само. Ноги сами привели его к нужным воротам. Сомнений не было – это его бокс. Снега перед воротами не было. «Дядь Саша почистил все», – подумал Егор с каким-то даже удовольствием.

Еще немного помедлив, он засунул ключ в замок, провернул и открыл бокс. Внутри было тепло. Посветив экраном телефона, Егор нащупал выключатель и нажал на кнопку.

Застрекотали люминесцентные лампы. Пространство гаража собралось как бы постепенно. Сначала из темноты вынырнула левая стена с большим стеллажом, на котором стояли книги, какие-то домашние сувениры из советского прошлого, типа каслинского литья, бонг для курения ганджи (такой Егор видел еще на первом курсе у студенческих приятелей). Потом возникла стена прям напротив дверей. К ней вплотную были придвинуты большие, из черного пластика, студийные колонки-мониторы. Посередине Егор увидел стойку с двумя электрогитарами и одной бас-гитарой. Щелкнуло и загорелось справа. Третья стена была пустой, внизу только стояли три коробки с виниловыми пластинками. На самой стене висели постеры. Теперь весь гараж хорошо освещался. Егор глянул в самый центр и увидел стол. На нем стоял широкоформатный монитор, большой микшерный пульт. На металлическом каркасе в левой части стола покоились неведомые приборы с кнопочками и крутилочками. Перед монитором вместо клавиатуры лежала такая штука с белыми прозрачными квадратиками в несколько рядов. Рядышком – небольшой синтезатор.