Эмилия Дворянова - Дилогия - Концерт для слова (музыкально-эротические опыты); У входа в море

… прекрасный колодец…

а вот и дверь…

за ней — ее гримерная, нужно снять это дорогое концертное платье, которое так мягко и нежно облегает ее грудь, плечи, но открыто со спины, куда вполне могла бы упасть прядь волос, случайно выбившаяся из-под сеточки, стянувшей в пучок ее волосы сзади, и совсем неожиданно пощекотать ее, а все-таки интересно, зачем оно так открыто на спине, и только оркестранты могут видеть ее, их смычки повторяют изгибы ее спины, которую она сама не может увидеть… и почему оно так сшито… подумала Вирджиния и повернулась спиной к большому зеркалу с двумя боковыми крыльями, отражавшими ее профиль, изогнула шею, чтобы посмотреть на себя сзади, протянула руку и, легко нащупав замочек молнии где-то в середине позвоночника, дернула его вниз, платье упало на пол… потом стянула с головы сеточку, волосы, собранные в пучок, освободились, змеей опустившись к бикини, и превратились в конский хвост…

… в дверь тихо постучали, словно поцарапался кто-то…

Вирджиния слегка вздрогнула, босиком пробежала к шкафу, достала оттуда свои вещи и стала одеваться — чулки, лифчик, блузка, юбка… и кто это позволяет себе… потом вернулась обратно к зеркалу, протянула руку за косметическим молочком, чтобы смыть грим, но этот грим снимается с таким трудом, я сделаю это в отеле, все равно сейчас возвращаться , надо только отказаться от приглашения на ужин, придется как-то объяснить… возможно, стучали как раз по этому поводу — сказать, что ее ждут где-то, что бы такое придумать… и наконец надела жакет, тщательно застегнув все три пуговицы…

… у меня был тяжелый день, так что извините меня…

обулась, туфли почти без каблуков, на каблуках так трудно играть, при любом неосторожном движении можно потерять равновесие, она почувствовала, что ее руки немного дрожат и не могут нащупать дырочку в пряжке…

через два дня я уезжаю… давайте отложим на завтра…

наконец застегнула и снова выпрямилась перед зеркалом, снова придирчиво оглядела свое лицо, надела на правую руку кольцо, некоторые умудряются играть с кольцом, а она не может…

у меня был тяжелый день…

и ничего больше…

Ей показалось, что за дверью все еще кто-то стоит, она услышала чужое дыхание и совсем бесшумно подошла к двери, чтобы застать того, кто тайно подслушивает там, приоткрыла ее, никого… лишь в конце коридора дирижер и капельмейстер, уже переоделись, разговаривают, улыбаясь, и ждут ее, нет, это исключено… снова закрыла дверь…

… у меня был тяжелый день, так что извините меня…

Она вернулась к зеркалу, не в силах оторваться от своего отражения, на нее смотрели сразу три Вирджинии, одна — анфас, две другие — в профиль, с боковых зеркал, они такие разные, верно говорят, что две половины, в сущности, вообще не похожи друг на друга, и только глаза фокусируют их, соединяя в одно целое… взяла расческу и непонятно зачем стала расчесывать свой хвост, поправила челку, провела ладонью по щекам… румян многовато… но это естественно, ведь такой грим — для сцены… ну вот, вроде бы я готова… и увидела в трюмо, сбоку на тумбе, свою Маджини, оставленную как-то небрежно, со смычком сверху, тоже в трех плоскостях, как и она сама… да, скрипка, как я забыла… она осторожно взяла ее в руки, осмотрела, скрипка показалась ей немного бледной, наверное, это из-за неонового освещения, какой-то чужой, протерла бархатной тряпочкой корпус, приложила на миг к уху, потом подняла к глазам ее резонаторное отверстие в форме буквы f и попыталась заглянуть внутрь… где-то там есть одна палочка, ее душка… нет, ничего не видно, темно… только когда она сломается… но тогда там уже не будет никакой душки… Вирджиния подняла скрипку к подбородку, крепко зажала ее между головой и плечом, опустив руки вниз… Маджини тихо отозвалась каким-то пустым звуком… а может быть, у нее болит ее душка… нет, ничего у нее не болит, просто дерево и металл… совершенное изделие… только вот цвет кровавый… вновь подняла глаза к зеркалу и увидела себя в тройном отражении с тремя прижатыми к шее скрипками, от усилий удержать скрипку ее лицо было искажено, рот перекосился, подбородком она зажала скрипку еще сильнее, словно хотела причинить боль — ей или себе, но скрипка начала скользить, падать, она удержала ее левой рукой, а в правую взяла смычок… медленно, плавно провела им по е -струне… дребезжащий звук с трудом вместился в пространство, Вирджиния ослабила нажим, прочистила тон и почувствовала, как затрепетала дека… ну вот, я прикасаюсь к ней, и она вибрирует… всё просто, но сегодня было совсем не так… какой-то холод, чистый тон… может быть, из-за ее душки? она отложила скрипку, но потом снова упрямо поднесла к лицу, широко раскрыв один глаз над этим узким, таким неприступным f и припала глазом к отверстию… и почему все же глаз не может превратиться в ухо, нет, наоборот, почему ухо не может превратиться в глаз, чтобы увидеть то, что внутри, зримо услышать душку… выпавшая ресничка попала в глаз, и он зачесался от раздражения… Вирджиния быстро отложила скрипку и стала тереть глаз… грим размажется… подошла совсем близко к зеркалу, оттянула вниз нижнее веко и ногтем осторожно сняла ресничку… так, ресничка, глаз заслезился… а что бы случилось, если бы ее слеза проникла туда… к душке…