Наталья Шумак: Чудеса случаются! [litres]

Помятые, грязные, дезориентированные хулиганы стали оправдываться. Мол, он сам на нас напал. Набросился. А мы что? А мы ничего.

Тютя же прижимал разбитыми руками к груди маленькое серое тело. И шептал.

– Ничего. Ничего. Ничего.

Физрук скривился. Он терпеть не мог крыс. А немолодой уже физик вздохнул. И сказал, что ветклиника на другом конце города. Это во-первых. А во-вторых, что пасюка лечить вряд ли будут.

Тютя кивнул и полез вниз, забыв про портфель.

Малышка тихо скрежетала у груди, словно прищелкивала зубами. Хвост обвивал запястье мальчика.

– Ничего. Ничего.

Тютя шел по городу, не очень понимая, что не отпросился с уроков. Что он грязный и помятый. Что скула ободрана. Под глазом шикарный почти черный фингал.

– Ничего. Ничего.

Ветеринар действительно не хотел принимать. Тютя сначала постыдно разревелся. А потом заорал, что не уйдет. И вообще, ей же больно!

Почему ей? С чего он решил, что это девочка?

Ветеринар брезгливо потянулся к тушке, и она оскалилась, встретила его пальцы зубами. Промахнулась малость, мужчина успел отдернуть руку. Непоследовательно велел:

– Неси в кабинет.

Вскоре выяснилось, что у крысы сломаны две лапки. А одну придется отрезать.

– Зачем тебе это? И ей, калеке, это на фига? Давай усыпим. Больно не будет.

Тютя мотал головой.

– Лечите. Я деньги принесу. Я найду и заплачу. Честное слово.

Домой он явился под вечер.

В прихожей споткнулся о свой портфель… Его принесли из школы одноклассники.

Мама встретила в боевой стойке: руки в боки.

Посмотрела на сына и передумала орать. Ребенок держал у груди картонную коробку, в которой дремала трехлапая крыса в лубках. Вернее, трех с половиной лапая. Переднюю отрезали не целиком, а больше чем наполовину.

– Какая мерзость, – скривилась мама.

– Мне ничего не надо на день рождения. Ничего! Но пусть она останется.

– У нас и клетки-то нет…

– Папа же отнес в гараж, а не выбросил. Ну ту, которая от попугая осталась.

– Она точно заразная.

– Мам, мы же были у ветеринара. Она здоровая.

В коридор вышел жующий отец. Увидел зверюшку, закашлялся. Мама крепко и сильно стучала мужа по спине. Когда отец обрел дар речи, спросил:

– Это твой подарок? Уверен?

– Да. И еще долг ветеринару. Но я придумаю, отработаю.

Отец полез в сумку, достал кошелек.

– Сколько?

Леша ответил.

– Недешевое животное получается, – хмыкнул отец. И вернулся на кухню.

Он вообще был не из болтливых.

Мама, которая не обрела поддержки у мужа, велела сыну сухо и решительно:

– К мелкой не подпускай! Запрещаю!

Надо сказать, что крыс тогда не держали. По крайней мере, в провинциальных городах. Котики, собачки, несколько видов простых попугаев, черепашки, белки, иногда морские свинки. Вот почти и весь список домашних питомцев. А тут – пасюк.

Грэя оказалась артистичной хитрой дрянью. Умной. Наглой. В меру ласковой, когда ей это было выгодно. Умела подлизаться даже к бате. Избегала только бабушку, которая приходила дважды в неделю. Во время визитов батиной тещи Грэя не гремела, не стучала. Тихо сидела в углу клетки. Даже усами не шевелила.

В остальное время лазила по дому. Ездила на плече Леши. Выглядывала из кармана.

Освоила массу трюков. Умильно выпрашивала вкусняшки. Смешно танцевала. Кувыркалась. Приносила апорт. Сидела столбиком. Приходила на кличку. Делала уроки с хозяином.

Как? Очень просто.

Скакала вокруг мальчика по столу и грызла карандаши. Или вытягивалась колбаской на книжной полке и наблюдала… Ждала приглашения к игре.

Физика Леше, что называется, поперла. Он дорос до призовых мест на городской олимпиаде. Хмурый Константин Сергеевич занимался с ним с удовольствием.

В классе хозяина Грэи больше никто и никогда не называл Тютей! До самого выпускного стал Лехой. Жека и Диман обходили его в школьных коридорах по широкой дуге.

Физрук затолкал дерзкого доходягу к своему приятелю в бокс. Леха честно занимался четыре раза в неделю. Заработал первый юношеский разряд. Муха. Вес пера. Называйте как хотите. Из плюгавого и тонкошеего слабака он стал стальной пружинкой.

Спортивная карьера, впрочем, Лешу не привлекала. Армия. Вуз.

Сейчас он Алексей Михайлович. В рост не пошел, но мал золотник, да дорог.

Замечательный врач. Уникальный специалист. Жена красавица и умница, выше мужа на голову. Живут дружно. У их детей есть собака и два кота.

Крыс Алексей Михайлович заводить не может. Воспоминания о Грэе мешают.