Таня Фрей - Хранители. Посвящаемая

— Я собрал вас сегодня здесь, чтобы обсудить наши планы на ближайшее будущее, — начал он. Зал молчал в ожидании продолжения речи. — Итак, как мы все с вами знаем, нам уже удавалось проникнуть в Штаб и обезвредить определённые секции сектора В. Но сейчас мы поставим перед собой другую задачу.

— Какую же? — не вытерпела Ингрид. Она присоединилась к ним совсем недавно и ещё не привыкла ко всем порядкам. Выглядела она в свои восемнадцать как в тринадцать, с короткими волосами, несколько порядок которых были окрашены в розовый цвет.

— Мы должны проникнуть в сектор С, — провозгласил Филип. В зале поднялся шум. Этого они никак не ожидали.

— Сектор С является самым охраняемым сектором, боюсь, придётся потратить большую часть наших запасов хотя бы тех же патронов, — заметила Джоанна Уэсли, девушка, чьей отличительной чертой всегда являлся безукоризненный внешний вид, а также неумолимое желание найти логику во всём.

— Но оно того стоит, не так ли? — невозмутимо ответил Филип. — Нам есть кого освобождать в этом секторе.

— Это слишком грандиозная миссия, которая может перерасти в нечто большее, чем просто операция спасения, — тут же напомнила Джоанна.

— У нас есть причины организовывать эту миссию. И одна из них заключается в том, что сейчас в этом секторе находится одна женщина, девушка, которая нуждается в нашей помощи.

— Колючка, — нервно засмеялся Ричард, стоявший подле Уэсли. — Такое ощущение, будто весь наш мятеж постепенно превращается в осуществление одной цели: спасти Колючку.

— Потому что она должна жить не там, как и её ребёнок! — разозлился Филип. — За моей пазухой нет ни единой дурной мысли в её сторону, она для меня уже как родная дочь, и я не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Тишина! — воскликнул он, обращаясь к залу. — На этом новости не заканчиваются. Я хочу заранее объявить, кто будет являться моим преемником.

— Зачем сейчас? — растерянно спросила девушка в первом ряду.

— Потому что с такими вещами лучше не медлить. Никто ведь не знает, что ожидает нас завтра, — ответил Филип. В его голосе слышались нотки отчаяния: он уже не знал, как всем управлять и какие шаги являются правильными, а какие — нет. — Сразу скажу, что решение моё давно обдумано, и оно неоспоримо и не подлежит никаким обсуждениям. Итак, я назначаю своим преемником… Джоанну Уэсли.

Девушка оторопела. Этого она ожидала меньше всего. На негнущихся ногах она подошла к Филипу. Посмотрела на него, не мигая.

— Я… я? — не своим голосом переспросила она.

— Да, ты. Тебе я доверяю больше всего. И я уверен, что в тебе не стоит сомневаться. Надеюсь, что и через двадцать лет, если мы вдруг не одержим победу сейчас, ты сможешь вести людей на правильный путь, и, в конце концов, справедливость восторжествует.

В зале раздался хор аплодисментов, а Джоанна стояла будто во сне и никак не могла принять, что всё, что сейчас происходит — правда.

Она и не мечтала об этом, считала, что это недостижимо, а всё оказалось так просто.

Но кто мог знать тогда, что слова Филипа практически окажутся полной правдой…

***

— Я только не понимаю, зачем надо было всё от меня скрывать.

Сандра и Маркус вошли в метро. Народу здесь сегодня было не так много, как обычно, но этому было лишь одно объяснение: на их счастье, они не попали в час-пик.

— Заметь, всё это скрывается не только от тебя. Не стоит принимать всё, что происходит, на свой счёт.

— Что-то последнее время только это делать и приходится, — съязвила Сандра.

Настроение у неё сейчас было не лучшее.

Она знала Маркуса довольно долгое время и всегда считала его открытым, по крайней мере, по отношению к ней, человеком. Вопросов не становилось меньше, а, наоборот, прибавлялось. Почему Маркус? Почему мятежники? И да, почему она сейчас идёт с ним? Наверное, потому, что, как бы то ни было, он всё ещё был её другом. Сандра на это надеялась, но уже нельзя было ничего сказать наверняка.

Сейчас девушку радовало только то, что теперь она была не одна во всей этой истории, и что теперь она могла наконец положиться на друга, тогда как раньше боялась ему рассказать всю правду. Теперь она могла поделиться с ним всем. Излить душу. Поговорить обо всём, что так мучило её последние полторы недели.

Ехали они долго. И всё-таки молча. Сандра то кусала губы, то грызла ногти, то просто сидела, сложив руки на коленях. А Маркус всё смотрел в одну точку, будто спал с открытыми глазами.

Обоим было что сказать друг другу, но они словно боялись говорить.